неторопливо зашагал вниз по Старой дамбе.
— Неужели в слухах о том, что кто-то из граждан Генуи передает корсарам сведения о выходе итальянских судов, есть все же чуточка правды?
Банкир дернулся, будто ударенный молнией. Но нервы у него были крепкие.
— Вы глупец, Парвизи! — бросил он через плечо.
Бранди потерял дар речи. Он знал о вражде между обоими этими денежными тузами его родного города. Но то, что они так вот, в открытую, при нем, свидетеле, сцепились между собой, показало ему, насколько глубока разделяющая их пропасть.
— Марсельский парусник!
Крики толпы, увидевшей приближающийся корабль, заставили поспешить к молу всех, кто разбрелся по порту.
Громко галдя, с южным темпераментом, люди наблюдали за работой французских матросов, сравнивая ее со сноровкой собственных моряков.
Наконец корабль ошвартовался у Старой дамбы, капитан сошел на берег. Первым, кто подошел к французу, был Андреа Парвизи.
— Всего один вопрос, месье капитан. Не знаете ли вы, прибыла «Астра» в Малагу? — спросил он по- французски.
— Mais oui, monsieur. «L'Astre» est bien arrive a Malaga.
— Мерси боку, месье! [— Да, господин, «Астра» благополучно пришла в Малагу.
— Большое спасибо, господин! (фр.)]
«Астра» благополучно пришла в Малагу! Толпа загудела. Радостная весть передавалась из уст в уста.
Парвизи резанул глазами стоявшего чуть поодаль Гравелли. Ему показалось, что у бывшего приятеля вырвалось при этом известии слово «проклятье!».
Как сумасшедший, пританцовывал Бранди. Ему эта новость была на вес золота.
— Спасен! — ликовал он.
Гравелли незаметно скрылся в восторженной толпе.
Придя домой, он обессиленно упал в кресло. Большая игра проиграна! Его первые мысли были о потерях, которые он понес из-за нежелания принять страховку судна. Он клял себя, клял всех тех, кто подтолкнул его к этому идиотскому решению. Потерять такую кругленькую сумму, уму непостижимо! Надо же, так перепутаться угроз Бенелли! Да что Бенелли — куда более серьезный противник обронил сегодня слова, которые способны привести к гибели весь дом Гравелли: Парвизи со своим в открытую высказанным обвинением.
Однако мрачные мысли не долго гнетут деятельных, энергичных людей. Жизнь далеко не всегда протекает без сучка, без задоринки; не всякое дело вытанцовывается так, как было задумано. Главное — не терять мужества, и полученный сегодня ущерб сторицей возместится завтра. Спокойное выжидание — залог успеха. В сущности он ведь поступил как опытный, осторожный делец. Страховку он отклонил, поскольку шансы на выигрыш были всего один к девяноста девяти. При таком неблагоприятном соотношении ни один уважающий себя купец на риск не пойдет.
Итак, с Парвизи пока рассчитаться не удалось. И обещание пустить в распыл Луиджи Парвизи и его семейство не выполнено. А в Вене Пьетро ждет его исполнения. Пьетро ждет!
Бенелли сейчас бояться нечего. Свой договор с ним Агостино Гравелли выполнил пунктуально, как и прежде. Большего от него требовать невозможно. Корсары прохлопали «Астру»? Так пусть дей и Бенелли сдерут за это шкуру со своих нерасторопных людей! Доносчику же ставить это в вину было бы просто неразумно.
Значит, Бенелли отпадает. В ближайшем будущем — все внимание на Парвизи. Что за глупая голова у этого Андреа! Гравелли рассмеялся. Этот дурень, этот трус — его старый приятель! Молчал небось, когда имел на руках все козыри, чтобы положить конец махинациям плута Гравелли. Плута? Конечно, плута, мошенника! С чего бы это мне наедине с собой подбирать приятные слова, пытаясь изобразить себя лучше, чем я есть? Ведь никто моих мыслей не слышит. Кто знает, что у меня под черепной коробкой? Только один, но и тот из-за смехотворной своей порядочности знания эти в ход никогда не пустит. Как он разливался тогда соловьем, едва ли не заклиная меня отказаться от подобных глупостей, ха! Однако сегодня он усомнился в добропорядочности генуэзских граждан. Правда, он говорил, не называя имен, так, вообще. Но при этом присутствовал Бранди, а уж он-то явно намек понял правильно. Что, если этот мелкий купчик не станет держать рот на замке? Какие от этого могут быть последствия, предвидеть невозможно. Впрочем, Бранди провернул сегодня блестящее дельце и не станет, наверное, раздумывать над услышанным, а погрузится в свои гроссбухи и будет ковать новые планы. А завтра агенты Гравелли его купят, запечатают ему рот кредитами и ссудами. С этой стороны ничто не угрожает. И все же нельзя упускать ни минуты!
Банкир набросал на листе бумаги несколько строчек. Заманчивые виды для Бранди. Агостино Гравелли приглашает его завтра на переговоры.
— Пусть один из наших младших служащих доставит завтра это письмо синьору Бранди, — велел он вызванному звонком своему слуге Камилло.
Оставшись в одиночестве, Гравелли продолжал беспощадно поносить себя: глупец, идиот, ослиная голова — надо же было вылезти с этим «погибшим кораблем», дать Парвизи повод для обличений! Слишком уж понадеялся он на дея и в предвкушении радости от утоленной мести потерял всякую осторожность. Непростительная ошибка, которую непременно надо исправить. Но как?
Он долго размышлял. Взгляд его неотрывно был устремлен на часы, но он не видел ни равномерно раскачивающегося маятника, ни движущихся стрелок. От напряжения у него прямо-таки лопалась голова. Искусно построенные планы в последний момент отметались. Острый и дальновидный ум Гравелли всюду выискивал щелочки, сквозь которые мог ускользнуть противник. Подобно шахматному игроку, который просчитывает действия партнера на много ходов вперед, банкир снова и снова перебирал варианты разорения дома Парвизи.
Внезапно он расслабился. Глаза снова засверкали.
— Отлично! Можно начинать партию, — пробурчал он. Потом откинулся в кресле и смежил глаза. Немного спустя он уже спал, как невинное дитя.
Личный слуга Гравелли Камилло в комнаты банкирского дома, а особенно в хозяйский кабинет без вызова никогда не входил, и банкир, не тревожимый никем, спокойно проспал несколько часов.
Спать в кресле было довольно неудобно, но, несмотря на это, открыв глаза, он почувствовал себя посвежевшим и бодрым. Оставалось только протянуть руку и дернуть за широкую ленту, соединенную со звонком.
Хозяин и слуга спустились в подвал, в дверь которого стучался тогда Бенелли. Банкир владел большим, похожим на дворец домом на одной из главных улиц Генуи, неподалеку от Понто ли Ленья, что приличествовало человеку его положения и богатства. Там он принимал своих деловых партнеров. Здесь же, в этом незаметном домишке, с множеством связанных между собою чуланчиков и каморок, было его личное жилье. Маленькие комнатки со старой мебелью, с тяжелой серебряной утварью, скупленной чохом, без всякого разбора, лишь бы и здесь выставить напоказ свое богатство. В городе этот домик знали только как жилище слуги, у которого нет ни друзей, ни приятелей, а потому и нет необходимости принимать гостей. Кроме посланцев дея, ни один чужой не входил никогда в приватное жилище Гравелли.
Господин и слуга остановились перед железной дверью. Хозяин дома вытащил из кожаного мешочка, который носил на груди, два ключа и отпер ими замок с двойной страховкой.
Затхлостью пахнуло на вошедших из-под низкого свода. Подвал был на совесть обмурован камнем; помимо стола у задней стенки, там находилась лишь полка с замшелыми винными кувшинами.
Не дожидаясь указаний, слуга принялся убирать кувшины со своих мест. Странным образом его пальцы не оставляли на них никаких следов. Толстый слой пыли был нанесен на них искусственно. Поверхностный наблюдатель ни за что не определил бы, что сосуды с полки частенько снимают.
Пока Камилло занимался своей работой, банкир извлек из складок своего сюртука еще один ключ. Только очень острый и наметанный глаз различил бы на освобожденном участке стены аккуратно вделанную в нее потайную дверцу. За ней, позади полки, находился секретный сейф Гравелли. Не так уж многое из своего состояния прятал в этом сейфе банкир, и все же ценности здесь были довольно изрядные.
