Лицо матери просветлело.
– Да, выигрывала, хотя и не в драке.
– Расскажи мне.
Улыбка на лице Сабины стала шире.
– Агнесса мечтала заполучить Джеймса Байярда. Она день и ночь добивалась его, безбожно, беззастенчиво флиртовала с ним, даже открыто предложила жениться на ней.
– И?
Мать рассмеялась.
– Джеймс выбрал меня, хотя я не поощряла его ухаживаний.
«Хорошая месть», – пришла девушке в голову мысль. – Он любил тебя?
– Очень. Несмотря на то, что у меня практически не было приданого, он хотел жениться только на мне.
– А ты, ты тоже сильно его любила? Торжествующая улыбка исчезла с лица Сабины. Она отрицательно покачала головой.
– Нет, не хотелось бы тебе лгать, Александра, – проговорила женщина, ласково потрепав дочь по щеке. – Я никогда не любила твоего отца, хотя и испытывала сильное влечение к нему.
Обида промелькнула на лице девушки.
– Но ты не любишь никого, кроме Джаббара. Я слышала, как ты это говорила.
– Да, но вначале это было не так. Я ненавидела этого мусульманина, этого неверного, который купил меня и сделал своей наложницей. Да, он был очень терпелив, с уважением относился к моим христианским обычаям, и еще он был так красив, что у меня язык прилипал к гортани, когда я смотрела на него. И пока ты не родилась, он не притронулся ко мне, – женщина вздохнула. – Я стремилась держать себя в руках, но все же влюбилась в него, а он в меня.
– И ты стала его женой...
– Да, одной из трех, – кивнула Сабина.
– Ты счастлива с ним, да?
Сабина отрицательно покачала головой.
– Не всегда. Очень трудно делить мужчину, которого любишь, с другими. Именно по этой причине я не хочу твоего брака с Рашидом: это не по-христиански и не по-английски.
– Но я не англичанка...
– Это единственная кровь, что течет в твоих жилах, дочь моя, – повысила голос Сабина. Они говорили об этом не первый раз. – Несмотря на то, что ты выросла среди мусульман, ты до мозга костей англичанка и служишь единственному Богу – христианскому. Поэтому жизнь в гареме – не для тебя. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь.
– Ты не можешь знать, смогу я здесь жить или нет!
– Разве? А кто тот несмышленыш, не выносивший долгого сидения взаперти, кто ерзал от нетерпения, если приходилось часами сидеть около фонтана и есть сладости? Кто хотел танцевать и появляться без вуали перед посторонними? Кто постоянно бесился от того, что Рашид брал в постель невольницу?
«Кто, – Сабина не решилась сказать этого вслух, – потерял покой, желая узнать о мужчинах то, о чем все обитательницы гарема знали с раннего детства?» Короче, причин, чтобы отправить ее в Англию, было более чем достаточно.
Александра поднялась: колокольчики, надетые на лодыжки, зазвенели, нарушая напряженную тишину.
– Не желаю больше ничего слышать! Сабина быстро протянула руку – откуда только силы взялись? – и удержала дочь.
– У тебя слишком сильный характер, роль одной из жен не удовлетворит тебя. Я хорошо знаю тебя, Александра, может быть, и ты себя знаешь. Такая жизнь тебе не подходит.
Девушка посмотрела на печальное лицо матери.
– Ты отправишь меня отсюда? Отошлешь в Англию, к людям, которых я не знаю? К людям, подобным этому евнуху? Зачем ты привела его в наш дом? Никакая улыбка не спрячет дьявольского блеска его глаз...
Опасаясь, что дочь догадается об истинном предназначении Люсьена де Готье, Сабина несколько смягчилась.
– Ты знаешь о моем самом сокровенном желании – вернуть тебя отцу, – прошептала женщина, и невольные слезы заблестели на ресницах.
– А ты? Если ты хочешь отправить меня к нему, то почему не хочешь поехать вместе со мной?
Сабина закрыла глаза, словно страдая от невыносимой боли.
– Мне нечего делать в Англии. Меня, увы, там никто не ждет. Я не оставлю Джаббара. Мое место здесь, рядом с ним. Это моя жизнь...
– Но и моя тоже. Женщина открыла глаза.
– Нет, Александра, она никогда не станет твоей. Ты дочь своего отца, ты так на него похожа. Ты очень отличаешься от глупых, бесхребетных созданий, на которых будет жениться Рашид и которых будет брать на свое ложе. Эти соперницы заставят тебя трепетать от страха при мысли, что они отравили твою еду,
