битв из-за клочка земли величиной в пятьдесят акров.
– Возьмите его себе, – наконец проговорил де Готье, повернул коня и направил его галопом прочь с ристалища.
Зрители удивленно смотрели на сэра Кейта, терпеливо ждавшего начала поединка. По трибунам пронесся глухой ропот, но тут же прекратился, когда рыцарь снял свой шлем. «Похоже, лев из Фальстаффа проиграл мне», – сэр Кейт криво улыбнулся, вложил меч в ножны и, пустив лошадь иноходью, важно удалился.
Зрители возмущенно шептались – их обманули в лучших надеждах. Сэр Кейт считался одним из наиболее опытных бойцов, по крайней мере, лучшим из всех, бросивших вызов де Готье.
Как только Креннан покинул ристалище, устроители объявили о закрытии турнира.
Он был великолепен и убеждал себя в этом снова и снова, пока ставил лошадь в конюшню. Но гнев все еще душил его, все, на что он бросал изгляд, окрашивалось в красный цвет.
Рыцарь даже не заметил прихода оруженосца.
– Я позабочусь о нем, сэр Кейт, – предложил помощь юноша, протягивая руку к поводьям.
У Креннаиа очень чесались руки ударить оруженосца, но он сдержался.
– Нет, я сам все сделаю. Иди на пир.
– Но...
Мужчина резко остановился.
– Оставь меня, – прогремел его голос, внезапно став совершенно неузнаваемым.
Юноша отпрыгнул от разъяренного хозяина.
– Да, милорд, – сказал оруженосец, повернулся и благоразумно исчез.
Сэр Кейт тут же пожалел о вспышке ярости, но быстро забыл о ней и направился к стойлу.
– Все хорошо, – бормотал он, – все хорошо. – Чтобы убедить себя в этом он улыбнулся и поднял руку, приветствуя приближающихся рыцарей.
Кивнув, те прошли в направлении ристалища.
Чувствуя, что улыбка может превратиться в злобную гримасу, которая выдаст его истинное состояние, Креннан приостановился.
– Я не злюсь, – вновь попытался он уверить себя. – Я разочарован. Да, именно так. – Так он мог бы переубедить себя, если бы разыскавшая его Агнесса не подлила масла в огонь.
– Ублюдок, – проговорила она, взяв брата под руку. – Интересно, что он думает, что мнит о себе?
И вновь Кейт почувствовал в себе сильное желание ударить, сбить сестру с ног, вывалять в грязи, но, как и прежде, он пересилил себя. Агнесса ни за что не должна догадаться о демонах, гнездившихся в его душе, чье редкое пробуждение приводит в хаос его жизнь и жизнь других людей, а потом мучает страшными воспоминаниями.
– Ты говоришь о де Готье? – поинтересовался Кейт, возвращаясь к событиям сегодняшнего дня.
– Конечно, кого же я еще могу назвать ублюдком?
– Можешь – мужа. Женщина рассмеялась.
– Только когда он не соглашается со мной. Войдя в конюшню, Креннан повел лошадь к дальнему стойлу. Он высвободил руку и начал чистить коня.
– Я добыл победу без борьбы. Что может быть лучше, да, животина?
– Что может быть лучше? – эхом повторила сестра. – Сбросить его с лошади, поставить его на колени.
Брат несколько мгновений смотрел на нее, затем стал снимать седло с крупа животного.
– Я доволен, – сказал он, зная, что лжет и мечтая о том, чтобы она поскорее убралась.
– Но он оскорбил тебя, Кейт, – воскликнула женщина, – а ты считаешь, что удовлетворен.
– Так оно и есть.
Лицо Агнессы побагровело.
– Да знаешь ли ты, что они будут говорить о тебе? – Когда брат не ответил, она продолжила. – Они скажут, что де Готье не стал сражаться не потому, что испугался твоего копья, а потому, что считает тебя недостойным противником.
Кейт зашел за лошадь, чтобы сестра не увидела, как исказилось его лицо от ярости, вызванной ее словами.
– Нет, я думаю, он сделал это из-за Александры.
– Александра! Плохо, конечно, что Люсьен вернулся домой, но еще хуже, что его приезд начисто лишил возможности Мелиссу выйти замуж за наследника де Готье.
– А какое отношение ко всему этому имеет девушка? Это же желание Люсьепа, а не ее.
– Ты ошибаешься. Он и Александра влюблены друг в друга. Знаешь ли ты, куда она направлялась после разговора с тобой этим утром во время перерыва в турнире?
Креннан даже не подозревал, что у него были свидетели, когда он сорвал вуаль с лица Александры, а затем попросил у нее знак внимания. Муж-чипа испытывал смутное беспокойство, нараставшее с каждой
