Глава 8
Если бы мысли Александры не были столь заняты судьбой Люсьена, она посчитала бы за оскорбление то, что делали с ней. Но сейчас она даже не чувствовала рук, исследовавших ее плоть.
– Она невинна, – объявил лекарь.
Вздох облегчения, вырвавшийся из груди матери, вывел девушку из состояния прострации. Натягивая покрывало на свои обнаженные ноги, она с выражением оскорбленного достоинства посмотрела на Сабину.
– Ты не поверила мне!
Женщина быстро подошла к дочери и обняла ее.
– Прости меня за глупость.
Александра мысленно выругала себя за вину, возложенную ею на и без того согбенные трудностями плечи матери. Верно было и то, что если бы Люсьен воспользовался ситуацией и взял то, что она сама бесстыдно предложила ему, она все равно отрицала бы близость с ним. Девушка солгала бы в надежде спасти мужчину от наказания, сказала бы матери любую неправду.
– Не за что прощать, мамочка, – робкая, нежная улыбка была адресована матери.
– Я скажу вашему мужу, что свадьба состоится, – сказал старый лекарь, направляясь к двери.
– Пойдем, мы поможем тебе одеться.
Александра молча пошла за матерью. Мысли ее тем временем витали далеко отсюда. Она думала о человеке, который пострадал из-за ее глупой выходки прошлой ночью.
«Как его дела?» – размышляла девушка, вспоминая, как десять лет назад она явилась невольным свидетелем жестокого наказания. Хотя мать строго-настрого приказывала ей не подходить близко к конюшне, когда туда приводили провинившегося слугу, но любопытство, присущее Александре с детства, сослужило ей однажды плохую службу. Она подсмотрела за тем, как наказывали провинившегося человека, и кошмарные сны мучили ее потом несколько месяцев.
Сейчас воспоминания о той страшной сцене всплыли вновь. Ноги беспомощного человека были тогда зажаты двумя деревянными колодами, затем подняты вверх таким образом, что только шея и плечи несчастного оставались на земле. Коротким прутом или палкой стражник сильно бил по пяткам провинившегося. Наказуемый, вернее, та его часть, что оставалась на земле, катался по земле и кричал так громко, что как Александра не пыталась зажать уши, она все равно слышала его вопли. Слава Богу, он вскоре потерял сознание, где-то на тридцатом ударе, но, несмотря на это, наказание довели до конца.
Люсьен гораздо сильнее и моложе, чем тот человек, но сможет ли он выдержать такое наказание? Не останется ли он калекой?
Девушке хотелось плакать, но слез больше не осталось.
Когда ласковые руки матери помогли надеть ей шаровары, верхнее одеяние и шлепанцы, Александра уселась на табуретку перед туалетным столиком. Глядя на свое отражение в зеркале и не видя его, она думала о том, как узнать о состоянии де Готье. Осмелится ли она разыскать его и пойти на риск вновь быть обнаруженной?
– О чем ты думаешь? – спросила Сабина, расчесывая волосы дочери. Александра посмотрела в зеркало.
– Люсьен. Женщина вздохнула.
– Не называй его так. Здесь его имя Сейф. «Странно, – мелькнула у Александры мысль, но я с прошлой ночи думаю о нем как о Люсьене, хотя до этого происшествия арабское имя, казалось, подходило его положению. Теперь все изменилось». Разобрав волосы дочери на пряди, Сабина стала заплетать их в косы.
– Где он? – задала вопрос Александра.
Не отрывая взгляда от прически, мать пожала плечами.
– Скорее всего в помещении для евнухов.
– Хочу видеть его, – решительно произнесла дочь.
Сабина стиснула зубы, но по-прежнему не подняла глаз.
– И вновь смотреть, как его накажут?
Девушка опустила глаза, с новой силой ощутив свою вину. Мать, конечно, права, ее глупость вновь бросит его в бездну страданий.
– Я должна знать, – прошептала она.
Женщина протянула руку и, приподняв подбородок дочери, спокойно встретила ее взгляд в зеркале.
– Не беспокойся, Халид придет и все расскажет.
В то же мгновение раздался стук в дверь.
– Войди, – пригласила Сабина, не в силах скрыть волнения.
Это действительно пришел Халид, но сообщение, которое он принес, не давало времени на расспросы.
– Госпожа, хозяин просит, чтобы вы пришли в зал.
Сабину охватили дурные предчувствия. Неужели не решился вопрос о проверке невинности ее дочери? Если да, то что еще нужно решать?
– А Александра?
