Майкл Ривз
Темный мститель
(Звездные войны-26)
1
Космос — отличное место для всех желающих спрятаться. Неймодианский грузовик «Саак'ак», отключив все позывные, тайком пробирался сквозь неизведанные сектора Внешних территорий. Огни погашены и системы антипеленга работают — он не опасался, что его засекут. Здесь, в нескольких тысячах парсек от густозаселенных Центральных миров, вполне достаточно минимальной маскировки. Даже неймодианцы, признанные мастера параноидального мышления, чувствовали себя спокойно в бескрайнем пространстве между центральным гало и одним из спиральных рукавов.
Но и тут лидеры Торговой Федерации не могли расстаться с природной страстью к уловкам. Они нуждались в лицемерии и вероломстве, подобно тому как маленькая личинка нуждается в безопасности и тепле своего убежища. И «Саак'ак» был наглядным тому примером. На вид — обычный торговый корабль, подковообразный корпус которого предназначен для транспортировки большого количества груза. Но стоило только незадачливому врагу попытаться подойти ближе, как он с удивлением обнаружил бы тяжелую броню из дюрастила, бластерные турели и хорошо защищенные коммуникационные коридоры. Именно в тот самый момент, когда уже будет поздно.
На капитанском мостике «Саак'ака» стояла тишина. Лишь мерно шуршали системы фильтрации воздуха. Напротив огромной панели за стыли три фигуры. Плащи и накидки, выдававшие в них представителей неимодианскои аристократии, ниспадали складками на пол. На появление некоего четвертого фигуры не отреагировали, но в их жестах появилось что-то подобострастное.
В физическом смысле четвертого с ними не было. Силуэт в плаще с капюшоном был голограммой, трехмерным изображением, проецируемым неведомым источником с расстояния многих световых лет. Неосязаемый, нематериальный, таинственный образ подавлял трех неймодианцев. Они подчинялись ему безропотно, словно он был рядом, сжимая в каждой руке по бластеру.
Лицо — даже едва видное под капюшоном — было жестким и неумолимым. Четвертый медленно обвел неймодианцев взглядом. Резкий голос разорвал молчание. Он принадлежал тому, кто давно привык к всеобщему повиновению.
— Вас только трое.
Самый высокий, носящий тиару вице-короля, срывающимся голосом ответил:
— В-вы правы, влад'ика Сид'иус.
— Я вижу тебя, Гунрай, и твоих лакеев Хаако и Дофайна. Где четвертый? Где Мончар?
Вице-король Федерации Нуте Гунрай хлопнул-руками перед собой, тщетно пытаясь скрыть нервную дрожь пальцев. Он надеялся, что со временем привыкнет разговаривать с владыкой Сидиусом, но пока получалось плохо. Кроме всего прочего, встречи с Дартом Сидиусом, по мере приближения крайнего срока наложения эмбарго, становились все более напряженными и выводящими из равновесия. Гунрай не знал, что ощущают его партнеры Даултай Дофайн и Руне Хаако, — обсуждение чьих-либо чувств было строжайше запрещено неймодианским этикетом, — но он отдавал себе отчет в том, каково ему бывает после общения с владыкой-ситхом. Очень хотелось закуклиться и заснуть.
Особенно сейчас. Проклятие на Хаса Монча-ра! Где шляется этот выродок, этот паразит? Вне всяких сомнений, не по переходам «Саак'ака». На корабле обыскали все, от центральной сферы до зажимов на концах каждо-го стыковочного захвата. Но не смогли найти не только заместителя вице-короля. Так же недоставало одного разведывательного катера, оснащенного гипердвигателем. Если сопоставить эти факты, шансы вице-короля Гунрая стать кормом для плесени на Неймодии угрожающе росли.
Голографическое изображение Дарта Сидиуса мигнуло, затем снова обрело четкость. Сбои, судя по всему, происходили из-за активности зон звездообразования, находящихся между кораблем и тем загадочным миром, откуда исходил сигнал.
Уже не в первый раз Гунрай ловил себя на мысли, что ему интересно, в каком мире или на каком корабле находится реальный ситх. Но вице-король отогнал прочь ненужные мысли. В данных обстоятельствах он не желал знать слишком много о союзниках. Да и то немногое, что он уже знал, очень хотелось забыть. Сотрудничать с Дартом Сидиусом столь же безопасно, как быть запертым в пещере на Татуине с голодным крайт-драконом.
Лицо под капюшоном обратилось прямо на него.
— Так что? — потребовал Сидиус.
Уже открывая рот, Гунрай знал, что лгать бесполезно; Ситх был мастером Силы, этого таинственного энергетического поля, которое, как сказал кто-то, связывает Галактику так же надежно, как и гравитация. Сидиус, может быть, и не мог читать чужие мысли, но определить, что кто-то лжет, он, несомненно, способен. И даже осознавая это, неймодианец не смог удержаться от увиливаний. Зато ему, наконец, удалось прекратить появление липкой, маслянистой испарины на шее.
— Он забол'ел, влад'ика. Сл'ишком много еды. У н'его оч'ень слабая конституция.
Гунрай закрыл рот, плотно сжав губы, чтобы не дрожали. Внутренне он клял себя. Такая трогательная и прозрачная отговорка! Даже гаморрианец догадается! Он ждал, когда Сидиус скомандует Хаако и Дофайну взять его и лишить одеяний и чина. Он не сомневался, что они это сделают. Для неймодианцев в общегалактическом языке самым сложным словом для понимания оказалось слово «лояльность».
Но, к глубочайшему удивлению Гунрая, вместо неминуемого наказания Сидиус спокойно кивнул.
— Я понял. Значит, мы вчетвером обсудим план на случай непредвиденных обстоятельств, если эмбарго на торговлю не состоится. Мончар тоже будет посвящен в него, когда поправится.
Ситх продолжал говорить, излагая свой план: спрятать армию боевых дроидов в грузовых отсеках торговых кораблей, но Гунрай едва мог вникнуть в подробности. Он был поражен, что его отчаянная хитрость сработала.
Но радость вице-короля жила недолго. Он понимал, что в лучшем случае приобрел отсрочку — не больше. Когда голограмма Сидиуса в следующий раз материализуется на капитанском мостике «Саак'ака» и потребует объяснения по поводу Мончара, сказка о болезни уже не убедит ситха.
Выбора не было. Его заблудший помощник будет найден. И быстро.
Но как это сделать, не вызывая подозрений у Сидиуса? Временами Гунраю казалось, что ситх может каким-то непостижимым образом заглянуть в каждую каюту, в каждую нишу и спаленку грузового корабля, казалось, он знал все, что происходило на корабле, каким бы незначительным ни было событие.
Вице-король приказал себе сохранять спокойствие. Он воспользовался тем, что Сидиус на секунду переключил внимание на Хаако и До-файна, и исподтишка сунул успокаивающую капсулу в рот. Он чувствовал, как легкие судорожно пульсируют, стараясь обеспечить доступ воздуха. Старая пословица характеризовала неймодианцев как вид, все органы которого созданы для переживаний. Нуте Гунрай отчетливо ощущал, что тревога, подавленная на короткое время, угрожает вырасти снова, но уже в желудке. И похоже, в пословице изложена не совсем приятная, но правда.
Владыка Дарт Сидиус закончил инструктаж неймодианцев и сделал легкое, почти пренебрежительное движение. На другом конце комнаты щелкнул переключатель, и голографическая связь прервалась. Мерцающее бело-голубое изображение неймодианцев и части их капи танского мостика, захваченные лучом передатчика, растворились.
Сидиус тихо и неподвижно стоял на площадке гиперпространственной связи. Его разум мерно плыл по быстринам и водоворотам Силы. Прочие, обладающие меньшей восприимчивостью, давно забыли о ней. Но для него Великая сила была всепроникающим туманом, невидимым, но тем не менее осязаемым, постоянно собирающимся и клубящимся вокруг него. Невозможно рассказать, невозможно описать, что это такое. Единственный способ понять — использовать ее.
Много лет он учился понимать и ощущать каждый прихотливый поворот неустанного течения Силы, каким бы незаметным он ни был. Но даже не обладая исключительными способностями, он знал бы, что Нуте Гунрай лгал о местопребывании Хаса Мончара. Вспомнилась старая шутка об этом качестве вице-короля: «Как понять, что неймодианец лжет? Ему достаточно открыть рот».
Сидиус чуть заметно кивнул. Несомненно, Гунрай лжет. Единственный вопрос: почему? Неймодианцы слабы, это действительно так. Но даже самое трусливое существо зарычит, вскочит на задние лапы и
