оскальпировали, а фургоны сожгли. Охота на бизонов в таком массовом количестве началась, примерно в 1850 году.
К 1900 году стада бизонов почти все были истреблены. Больше всего бизонов было на Великих Равнинах.
Теперь он твёрдо знал, что барабанная дробь копыт, которую они слышали раньше, была ничем иным, как направляющимися куда-то индейцами. Убитые люди и быки наглядно демонстрировали опасность положения, в котором очутились пришельцы.
Раздалось шуршание травы. Тони резко обернулся. К нему бежал Дуг, указывая на что-то рукой. Тони посмотрел в этом направлении.
У самого горизонта, к западу от них, появились маленькие движущиеся чёрные точки. Трава скрывала их, но было очевидно, что это люди. Они быстро двигались к тому месту, где стояли Тони и Дуг.
— Индейцы!
10
Они сообщили Кирку о приближающихся фигурах и остались стоять в молчаливом ожидании. У них не было выбора. Конечно, в любой момент можно было пустить в ход силовое поле Туннеля, но это могло оказаться равносильно самоубийству. К ним приближались всадники. Рядом валялись мертвецы. Эти люди умерли, сражаясь, а у них оружия не было, Поэтому они просто стояли и смотрели на приближающиеся точки, и Тони крикнул в микрофон, что, наверное, придётся использовать поле и рискнуть перенести их во времени, потому что лучше умереть от этого, чем от руки индейцев тех времён.
Всадники приближались. Тони первым увидел, что на них были одеты шляпы. А Дуг заметил, что за этими всадниками едет большой фургон, в который были впряжены по меньшей мере десять быков. Это не были фургоны переселенцев. Они были громадными, с толстыми деревянными бортами, которые невозможно было прострелить. Такие фургоны могли везти вес до пяти тонн. Самая большая скорость, которую они развивали, была три мили в час.
Всадники перед фургонами держали оружие наготове. Они приближались к тому месту, где стояли Дуг и Тони. Подъехав ближе, они остановились. Остановились и быки, тащившие фургоны. Высокий мужчина с рыжей бородой не без любопытства осмотрел Тони и Дуга.
— Вот это да! — сказал он, оглядывая землю. — Скальпы с них сняли четыре, пять дней назад, а? Куча лошадиных следов. Похоже на команчи, а?
— Мы не знаем, — ответил Тони. — Мы их обнаружили всего час назад.
Рыжебородый плюнул табачной жижей.
— Я слышал, как кричит сова и видел слонов, — удивлённо проговорил он. — Но таких, как вы, я раньше не встречал. Странно одеты, оружия нет, лошадей нет. Где ваше снаряжение?
— Нас бросили, — сказал Тони. — Мне кажется, они были очень напуганы.
Он импровизировал. Единственное, чего он не мог сказать сейчас, в этом времени, когда белые ещё сражались с индейцами, — так это правды. Это было даже бесполезно, это было кретинизмом чистой воды — пытаться убедить этих людей в том, что они — путешественники из будущего, и что их родители ещё не родились.
Рыжебородый сказал:
— Я знаю! Вы иностранцы! У нас здесь куча иностранцев и все приезжают поохотиться. Герцоги, лорды, принцы и всё в этом роде. Они нанимают каких-нибудь проводников, затем подстрелят несколько буйволов, а потом вернуться к себе за океан и будут говорить, какой странный народ эти американцы. Вы из тех?
— Примерно, — как можно более сухо сказал Тони. — И мы попали в тяжёлое положение.
— Это-то я вижу, — сказал рыжебородый. — Мы направляемся в Эдоб-Уолз. Садитесь в фургон. Когда доберёмся до места, посмотрим, что можно будет для вас сделать.
Он подъехал к одному из мертвецов, который, казалось, беззлобно ухмылялся в небо. Человек был оскальпирован.
— Умер в бою. Счастливчик! — пробормотал рыжебородый. — Эй, Педро, Томас! Идите сюда. Тащите лопаты.
Подъехал второй фургон. Погонщиками быков в обоих фургонах были мексиканцы. Один из них спрыгнул на землю с лопатой в руках. Им не нужно было приказывать — они знали, что им нужно делать. Они начали рыть большую могилу. Для них это был закон: оказать уважение мёртвым.
Дугу внезапно стало нехорошо. Пока им грозила опасность, он держал себя в руках, но сейчас, когда она миновала, его стало тошнить.
— Эй, иностранцы! — позвал их рыжебородый. — Больно уж вы чувствительны! Я же вам сказал — забирайтесь в фургон.
Они залезли в громоздкий деревянный дом на колёсах. Тони зашептал в микрофон, сообщая о том, что произошло.
— Мы поедем с ними, — сказал он. — Естественно! Когда мы узнаем, где находимся, вы сможете сверить эти данные с координатами Джонстауна и, может быть, тогда поймёте, как точно управлять полем.
— Понял, — кратко ответил Кирк.
Через некоторое время работа по погребению была, по-видимому, закончена. Послышались какие-то команды, окрики, и фургоны величественно сдвинулись с места. Внутри пахло заготовленным мясом, виски и жевательным табаком. По обеим сторонам фургона висело по ружью, каждое из которых весило не менее двадцати фунтов. Такие ружья стреляли пулями толщиной в палец и требовали до ста грамм пороха для каждого выстрела. Всадники ими, как правило, не пользовались, но это было великолепное и точное оружие при охоте на бизонов и защите от индейцев.
Дуг оторвал свой взгляд от ружья.
— Я хотел попросить Кирка, чтобы он прислал нам вместе с сэндвичами и пистолеты, — проговорил он иронически, — но ему пришлось бы выслать нам оружие этого времени, а я думаю, оно весит в несколько раз тяжелее любого кролика.
Фургон продолжал двигаться вперёд.
В зале Туннеля Кирк и Мак-Грегор пытались разобраться в этих перемещениях. Сенатор отдавал по телефону распоряжения своим подчинённым в Вашингтоне. Почти немедленно факсимиле всех исторических документов стали появляться в зале, переданные по фототелеграфу. Тони и Дуг попали в странный для них мир и неизвестное им время. И они должны узнать о нём всё, что только было возможно.
Например, охота на бизонов. В те времена на Великих Равнинах было четыре стада по миллиону голов в каждом, которые паслись на определённых участках. Эти стада имели каждое своё название: северное, республиканское, канзасское и техасское. Северное стадо было почти полностью уничтожено охотниками. От канзасского вообще не осталось ни одного бизона. Основной добычей охотников стадо техасское стадо. Обычно, охотничий поезд состоял из одного охотника, двух людей, снимающих шкуры и повара. Там, где должно будет пройти стадо, охотник устраивал себе «стоянку». Как только стадо приближалось, он начинал стрелять. Он стрелял, стрелял и стрелял с одного и того же места, пока глупые бизоны не поворачивались и не убегали. Тогда он выбирал себе другое место для засады. Если уже охота начиналась, то такой поезд двигался за стадом день за днём, убивая бизонов и снимая с них шкуры и опять убивая.
К концу сезона он отправлялся в Додж-сити и получал деньги, которые заработал. Существовало примерно полторы тысячи профессиональных охотников, которые убивали несколько сот бизонов в день.
Тони и Дугу следовало всё это знать, чтобы окончательно не выглядеть чужаками, и сенатор приказал доставить все документы, какие только возможно.
За весь день фургоны остановились всего лишь один раз для того, чтобы обследовать свежий след, оставленный индейскими лошадьми. Это, безусловно, были те самые индейцы, которых слышали сегодня утром Тони и Дуг. Их след пересекал путь фургонов в Эдоб-Уолз.
