Тони был удивлён. Он уже давно снял наушник из-за уха, где он был прикреплён, чтобы не привлекать большого внимания. Они с Дугом были единственными людьми, не носившими шляп среди всех остальных мужчин. Но Дуг оставил наушники на прежнем месте. Он был связан в Туннелем. Тони — нет.
— Разве ты не понимаешь? — со злостью продолжал Дуг. — Он прибыл сюда вчера и уезжает завтра.
Он был… Он будет здесь всё время, пока длится атака на Эдоб-Уолз, когда нападут индейцы, значит, это завтра перед рассветом!
Тони с трудом отвёл взгляд от Елены.
— Они не выиграют, — возразил он. — И Бат Мастерсон останется в живых.
— Вопрос в том, — зло сказал Дуг, — выживет ли кто-нибудь ещё, и, если выживет, то кто? Это будет страшная драка! Многие будут убиты! Может быть и мы! И… мы знаем, что должно произойти. Как нам убедить этих охотников, что нападение индейцев начнётся ещё до рассвета, и чтобы они подготовились? Некоторые из них спустятся, но мы, что мы можем сделать?
Тони опяхь перевёл взгляд на девушку. Она улыбалась шуткам охотников. Да, они действительно были в тяжёлом положении, так как ничего не могли сказать этим людям и не могли обьяснить, по какой причине им это известно. Попробовать же сейчас переместиться во времени было бы огромной глупостью. Во-первых, их могут убить, а во-вторых успех такого перемещения всё ещё не был гарантирован. Нет, им придётся остаться. И, кроме того, здесь находилась женщина, которую необходимо защитить, Елена…
Только подумать, что она может попасть в руки индейцев…
11
Они вышли из магазина, до отвала наевшись бизоньего мяса и запив его несколькими стаканами виски. Но они чувствовали себя хорошо только физически. Когда Тони прикрепил наушник на старое место, до него сразу же донеслись голоса. Первый — был отчаянным голосом Мак-Грегор.
— Генерал Кирк вмонтировал в кроличью упряжку телевизионную трубку, но он не может прибавить больше ничего, сохранив нужный вес. Поэтому, если оставить эту трубку, то мы ничего больше не сможем вам прислать. Что нам делать?
— Посылайте, — твёрдо сказал Тони. — Вам нужна информация по использованию силового поля Туннеля. И это может помочь нам здесь при сражении, если оно будет. Попытайтесь переправить упряжку сюда. На экране вы сможете различить речку, она будет выглядеть темнее, чем равнина, и по обеим сторонам — деревья.
Если вы найдёте эту речку и будете следовать её течению, то сможете заметить освещенное окно и, следовательно, найти нас.
Затем, повернувшись к Дугу, Тони чётко сказал:
— И если индейцы всё-таки атакуют, можно будет запустить упряжку вверх, чтобы она информировала нас об их передвижениях. Если Энн будет управлять ею так же, как в своё время кроликом, мы с точностью и лёгкостью сможем вести наблюдение с воздуха.
— Только не ночью, — упрямо возразил Дуг. — Днём — сможем, да и то не наверняка.
В это время раздался дрожащий голос Мак-Грегор:
— Генерал подумал и об этом. Он готов и сейчас… мы попытаемся её послать.
Началось ожидание. Микрофон Туннеля донёс до них ноющий звук. Затем раздался треск… Упряжку отправили, теперь им оставалось только ждать, что из этого получится.
Из домов фактории раздавались весёлые выкрики. Неподалёку от них шумели деревья…
Если бы только удалась эта попытка маневрировать упряжкой в таких широких пределах, это дало бы много новых данных. Но практически, они всё равно ничего не могли немедленно предпринять.
Эдоб-Уолз имел политическое значение. Дело в том, что охотники начали убивать бизонов неподалёку от этой фактории. А от этих животных, дающих большое количество мяса, зависела жизнь индейцев. Когда индейцы, вступившие на тропу войны с другими племенами, путешествуют верхом, они тоже питаются одним бизоньим мясом. На Великих Равнинах нет другой пищи.
Вот поэтому генерал Фил Шеридан и сказал однажды, что охотники на бизонов за два года поставили индейский вопрос острее, чем все Соединённые Штаты за десять лет, и что убивая бизонов, они, тем самым, приносят только пользу, так как индейцы убивают на Великих Равнинах всякого, будь то мужчина, ребёнок или женщина, чтобы сохранить стада для себя. И именно потому, что охота на бизонов эффективней любых военных действий против индейцев, президент Грант позже отказался подписать указ конгресса о запрещении охоты на бизонов.
И об этом знала не только армия Соединённых Штатов. Об этом знал Гвана Паркер, вождь племени индейцев.
Он был сыном захваченной в плен белой девочки, которая позже стала женой вождя. Он видел, к чему ведёт истребление бизонов. И он собрал вокруг себя тысячу триста воинов из различных племён и планировал одну из самых грандиозных войн с белыми. По его плану индейцы должны были спасти и бизонов, и самих себя. Впервые в истории индейцы объединились вместе не для жертвоприношений и совета, а на войну против общего врага.
Он расставил своих воинов неподалёку от Эдоб-Уолза. Если бы ему удалось снести эту факторию с лица земли и не дать ни одному вестнику пробраться с сообщением об этом, он смог бы потом пойти на север без всякого предупреждения или объявления войны.
Охотники на бизонов, убивающие по тридцать тысяч животных в день, никогда не двигались партиями более четырёх-пяти человек. Эти партии для индейцев, продвигающихся огромными силами, были ничем, они смели бы их со своего пути, даже не остановившись. Вместо бизонов они охотились за охотниками на бизонов. Вот и всё.
Если бы этот план удался, все фактории были бы уничтожены со временем. И заселение белыми центра Северной Америки остановилось бы по меньшей мере на поколение. Погибли бы тысячи белых людей. И попытка вновь основать фактории обошлась бы слишком дорого государству в этот период времени.
Но убийство охотников должно было начаться с Эдоб-Уолза. И ни один человек не должен выжить, чтобы не послать весть о происшедшем своим белым собратьям. Это был единственный шаткий пункт во всём плане, самом блестящем плане, который когда-либо был задуман индейцами.
Ни Тони, ни Дуг этого не знали. А охотники в Эдоб-Уолзе даже и не думали о такой возможности. На эту факторию не было ни одного нападения. Естественно, им казалось, что его никогда и не будет.
Тони и Дуг стояли в окружающей их ночи. Наверху блестели бесчисленные звёзды… Было так тихо, что они могли слышать журчание реки в нескольких сотнях ярдов от них.
А тем временем в Туннеле Мак-Грегор, склонившись, манипулировала рукоятками пульта. Из динамиков на стене доносился тот же шум, что и из радиопередатчиков Тони и Дуга. Но телеглаз, укреплённый на маленькой упряжке, показывал только смутные — тёмные или менее тёмные — пятна. Эти пятна перемещались на экране, следуя за перемещениями упряжки в воздухе.
И это было чистым счастьем, что в конце концов Кирк сказал:
— Стоп!
Среди тёмных пятен выделялась абсолютно чёрная лента.
— Это может быть только речкой, — тихо сказал Кирк. — Ты не можешь опуститься чуть ниже?
Казалось, женщина едва тронула какую-то ручку, но тёмная полоса приблизилась, и послышалось слабое, но отчётливое журчание.
— Двигайтесь вниз по течению, — сказал Кирк. — На этой же высоте.
Мак-Грегор нашла необходимую ручку и стала медленно поворачивать её, заставляя упряжку двигаться в нужном ей направлении.
Внезапно, на мгновение, они увидели светящуюся точку. Она появилась и исчезла, как будто кто-то открыл и закрыл за собой дверь. На самом деле, так оно и было.
Мак-Грегор глубоко вздохнула. Она глядела на экран со всем возможным вниманием, и её руки не
