И еще одна искра. Блестящая искра, летевшая с молниеносной скоростью, так что глазу невозможно было уследить, коснулась птицы, на которую была направлена полоса света. Птица прервала свой полет и камнем полетела в воду. Белое свечение исчезло.
В лодке было четыре гиганта. Они, очевидно, использовали оружие, знакомое оружие. Великаны, наблюдавшие лесной пожар там, на окраине города возле громадной тарелки, выносили их своих домов точно такие же ружья, когда обнаружили присутствие «Спрингдрифта». Они могли принять корабль за суборбитальное судно или своего рода летающую тарелку, но стреляли они из спортивного оружия.
Гиганты из лодки палили по летающим над водой морским птицам. Из их орудий вылетали снопы света и огня, несущих в себе неописуемой яркости искру. Когда искра попадала в птицу, жертва падала вниз. Иногда они промахивались, один два раза они только ранили птиц, которые продолжали свой полет, еще сильнее взмахивая крыльями. У этих выстрелов не было траектории, ни сама световая труба, ни снаряд не отклонялись от прямого курса.
— Это просто спорт, — отметил Уилсон. — Они убивают животных, которые кормят своих малышей. Детеныши умрут без родителей. Это бессмысленное убийство!
Стив не обращал внимания на слова Уилсона. Он думал о своем:
— Эти орудия, как и та тарелка выпускают силовой и транспортирующий лучи. Я, кажется, начинаю понимать.
Уилсон не унимался:
— Птенцы обречены на гибель!
— Нужно кое-что проверить, — продолжал Стив, окунувшись в свои мысли.
— Вот почему «Спрингдрифт» чуть не разбился в городе. Этот гулкий шум мешал работе двигателя. Мы в худшем положении, чем я предполагал.
Великаны в лодке продолжали стрелять птиц. Время от времени подстреленные жертвы падали в море. Они, кажется, пристрелялись. Мертвые птицы падали сначала по одной, потом парами, потом по пять-шесть штук сразу. Морская вода в радиусе полумили от лодки была усыпана трупами несчастных птиц, летевших в свои гнезда, чтобы накормить ненасытных детенышей.
— Они стреляют из тех же ружей, что стреляли по нам прошлой ночью, — сказал Стив.
Так оно и было. Он продолжал наблюдать за происходящим. Наконец, стрельба прекратилась. Последний сноп света был выпущен по невысокой цели. Это была отчаянно спасающаяся олуша с размахом крыльев более двадцати футов. Ее ранили и очень сильно, но она не сдаваясь продолжала путь к своему гнезду, не выпуская из клюва извивающуюся рыбешку. Птица была явно обречена.
И тут беднягу атаковал фрегат, ударивший раненную олушу по голове сильным взмахом крыла. Жертва уронила добычу, предназначенную детенышу, ее тут же ловко подхватил фрегат, поспешивший стремглав улететь, оставив смертельно раненную птицу бороться дальше за каждый фут пути к гнезду. Когда она была уже над островом, световая молния ударила снова.
Олуша всей своей массой замертво упала на гнездо, куда она стремилась добраться живой.
— Интересно, — не скрывая отвращения в голосе, спросил Уилсон. — Высадятся ли гиганты на берег, чтобы подобрать добычу?
— На Земле, имея такой улов, люди просто подстрелили бы парочку лишних птиц, чтобы не возиться с этими, — ответил Стив.
Он продолжал наблюдать за лодкой Великаны завели мотор, судя по тому, как забурлила пена у кормы, и повели лодку, собирая на борт разбросанную по воде добычу. Они, видимо, настреляли больше, чем могла вместить лодка. Наконец, они направились вдоль берега, оставив плавать больше дюжины безжизненных птичьих трупов.
Потом лодка уменьшилась в размерах, постепенно скрываясь из виду. Уилсон провожал ее взглядом.
— А теперь нужно заняться размещением телескопа, — напомнил Стив.
Сжав губы, Уилсон приступил к тому, ради чего он пришел на эту вершину, располагая в непонятном для Стива порядке свободно валявшиеся под ногами камни.
Наконец, Уилсон объяснил, что он собирался сделать. На двух грудах камней предполагалось установить зеркало, что более или менее удовлетворит необходимым требованиям к проведению опыта этой ночью. Если бы можно было установить зеркало с соблюдением всех правил и требований, то оно служило бы для любых измерений, но в настоящий момент у ученого были вполне конкретные и определенные более легкие задачи. Нужно было успеть установить зеркало до наступления темноты. После измерений, Уилсон мог отнести зеркало и остальные части прибора обратно на корабль при лунном свете. А потом…
— Что вы делаете? — спросил Уилсон Стива, который отрезал рукав своего форменного жакета при помощи перочинного ножа. Потом из рукава была вырезана длинная полоска плотной материи.
— Мне показалось, что там внизу я видел какое-то животное, — странным тоном сообщил Стив. — Я не разглядел четко, но оно было довольно большое.
Уилсон повторил вопрос:
— Что вы делаете?
— Когда я был мальчиком, — начал объяснять Стив, — я читал что-то о пращниках. Римские легионеры очень ценили их как вспомогательные силы. Их пращи не были эластичными, в отличие от тех, которые иногда осмеливались делать мои друзья. Я научился изготовлять такое орудие из носового платка
— и оно работало. Теперь пришлось сделать его из рукава моего жакета. И я считаю, — здесь в его тоне прозвучала ирония, — я считаю, что скоро я смогу изготовлять даже каменный топор. Нужно хорошенько вооружиться, чтобы справиться с гигантами.
Взяв в руки полосу материи и намотав на запястье один ее конец, он прочно взял в руку другой и положил в образовавшуюся складку камень. Резко размахнувшись пращой, Стив отпустил незакрепленный конец, и камень полетел с невообразимой скоростью.
— На далекие расстояния, — отвлеченно рассуждал Стив, — для выталкивания камня нужна сила огня. — На короткие расстояния можно просто вот так размахнуться!
Стив принял странную позу в полуприседе и запустил второй камень, причем все его тело, казалось, взорвалось как выпущенная пружина. Камень полетел, как пуля, выпущенная из ружья, и ударился в скалу в пятидесяти ярдах, разбившись при этом на куски.
— Я когда-то очень хорошо метал, — сообщил Стив. — Я скоро восстановлю былые навыки. А вы пока можете пособирать камни размером с бейсбольные мячи, пока у вас нет каменного топора или какого-то более современного оружия. Давайте!
И он направился вниз в гущу хаотичного движения мятущихся тел и хлопающих крыльев, которых было так много, что взгляду путешественников открывались только части морского пейзажа или неба. Шум был высоких тонов. Это были крылья летевших птиц и неумолчный гомон птенцов, требующих еды, к которым примешивались успокаивающие гортанные звуки родителей, подбадривающих своих детенышей, которые заглатывали еще живую рыбу, рискуя подавиться. Ветер вносил в этот гомон свои тона. Все вместе создавало ощущение безумия.
Стив спустился с уступа, с которого ясно просматривался их корабль. Уилсон, перекрикивая птичий гомон, сказал:
— Сюда! Мы пришли этой дорогой!
Стив кивнул и продолжал идти новой тропой. Из-под его ноги сорвался камень, с шумом полетевший вниз. Он начал ступать осторожнее, не выпуская из рук свою импровизированную пращу. Уилсон следовал за ним. Наверху продолжалось буйство звуков. Уилсон заметил движение внизу и закричал, показывая на что-то пальцем. Стив кивнул и продолжал свой путь, который они еще не проходили на пути наверх.
И тут Уилсон понял, куда идет Стив. Была по крайней мере, одна птица, подстреленная великанами с лодки и долетевшая до своего гнезда, чтобы упасть там замертво. Стив подождал, пока Уилсон догонит его.
— Я хочу посмотреть, чем стреляет их оружие, — прокричал он прямо в ухо Уилсону. — Мне нужно убедиться, есть ли пуля в той трубе, которую они выпускают из ружья.
Стив пошел дальше, Уилсон следом. Уилсон донял камень, похожий на бейсбольный мяч. Потом он нашел еще два. Наконец, они дошли до упавшей птицы. Пронзительный крик доносился из-под безжизненного крыла. В гнезде был только один птенец. Олуша упала на свое гнездо, не успев сложить
