Оби-Ван взглянул через плечо, и у него отвисла челюсть.
— Где механическое кресло?
Энакин развернулся и внимательно осмотрел ангар.
— А где Эр-два?
— Я пытался сообщить вам, господа, — сказал ТС-16, указав на разрушенную диафрагму люка. — Кресло ушло — и прихватило с собой вашего высокоинтеллектуального дроида!
Оби-Ван в замешательстве уставился на Энакина.
— Ладно, далеко оно не уйдёт, учитель.
Они бросились в коридор, увидели, что он пуст в обоих направлениях, и начали обыскивать помещения, прилегающие к ангару. Продолжительный электронный вопль выгнал их обратно в основной коридор.
— Это Эр-два, — сказал Энакин. — Или он, или у ТиСи развился талант к подражанию.
Протокольный дроид не отставал от них ни на шаг. Они поспешили к маленькому информационному центру, где и увидели Эр-два: его выдвижной интерфейс был всё ещё подключён к креслу, а зажим хватательного манипулятора зацепился за перекладину шкафчика для хранения инструментов. Растянутый до предела интерфейсный кабель соединял механическое кресло с одной из управляющих панелей центра. Когтевидные ножки кресла царапали гладкий пол, пытаясь найти опору и переместиться поближе к панели.
— Что оно делает? — спросил Оби-Ван.
Лицо Энакина вытянулось.
— Хочет подзарядиться?
— Никогда не встречал такого упорства в механическом кресле.
Р2-Д2 щебетал и хрипел.
— Что говорит Эр-два? — спросил Оби-Ван у ТС-16.
— Он говорит, сэр, что механическое кресло только что запустило таймер самоуничтожения!
Энакин совершил головокружительный прыжок к управляющей панели.
— Эр-два, немедленно отсоединись! — крикнул Оби-Ван. — Энакин, отойди от этой штуки!
Пальцы Энакина уже вырывали с мясом провода, ведущие от кресла к голопроекторному блоку.
— Нет, учитель. Теперь мы знаем, что в кресле хранится что-то важное, и неймодианцы не хотят, чтобы мы это увидели.
Оби-Ван бросил встревоженный взгляд на Р2-Д2.
— Сколько времени до взрыва, Эр-два?
ТС-16 перевёл ответ астромеха:
— Несколько секунд, сэр!
Оби-Ван бросился к Энакину.
— Нет времени, Энакин. А вдруг детонация произойдёт от попытки взлома?
— Ещё чуть-чуть, учитель…
— Ещё чуть-чуть, и ты нас погубишь!
Оби-Ван ощутил в Силе волнение. Не раздумывая, он повалил Энакина на пол за мгновение до того, как кресло выбросило струю белого пара туда, где юноша только что стоял. Закашлявшись, Оби-Ван закрыл нос и рот широким рукавом туники.
— Ядовитый газ! Готов поспорить — тот самый, которым Ганрей пытался отравить нас с Квай-Гоном на Набу!
— Спасибо, учитель, — сказал Энакин. — Который это раз, двадцать пятый? Или тридцать седьмой?
— Тридцать шестой — если тебе нужна точность.
Мгновение Энакин изучал кресло.
— Придётся рискнуть.
Оби-Ван и глазом не успел моргнуть — не то, что броситься останавливать Энакина, — когда тот нагнулся и выдернул соединительный кабель из панели управления.
Р2-Д2 взвыл, ТС-16 горестно застонал.
Вокруг кресла и панели сверкнула паутина голубых энергетических разрядов, опрокинув Энакина на спину.
Одновременно с этим над голопластиной спроецировалась синяя голограмма высокого разрешения.
Р2-Д2 беспокойно хныкнул.
Из динамика кресла раздался безошибочно узнаваемый голос Нута Ганрея. Обращаясь к метровой высоты голографической фигуре в плаще с капюшоном, вице-король произнёс:
Глава 10
Попасть на встречу с Верховным канцлером Палпатином в эти дни было нелёгкой задачей — даже для члена так называемого Комитета лоялистов{19}.
На встречу?
Скорее,
Бейл Органа только что прибыл на Корускант: он был одет в тёмно-синий плащ, сорочку с кружевным воротником и чёрные сапоги до колен, которые жена выдала ему перед отъездом с Алдераана. Он не был в галактической столице всего месяц, и с трудом мог поверить в те тревожные перемены, которые произошли за время его краткого отсутствия.
Никогда ещё Алдераан не казался таким райским, заповедным — по сравнению с планетой, на которую он только что прилетел. Одна только мысль о прекрасном, бело-голубом родном мире заставляла Бейла трепетать от желания оказаться там, в обществе любимой жены.
— Необходимо провести дополнительную идентификацию, — отчеканил солдат-клон на посту управления госбезопасности{20} посадочной платформы. Бейл указал на идентчип, который он уже вставил в сканер.
— Всё здесь, сержант. Я член республиканского Сената и дорожу своей репутацией.
Сержант сквозь шлем взглянул на дисплей, затем опустил взгляд на Бейла.
— Так здесь сказано. Но требуется провести
Бейл раздражённо вздохнул и выудил из нагрудного кармана парчового плаща кредитный чип.
Безликие, вооружённые бластерами солдаты запрудили посадочные платформы для челноков, площади, выстроились перед банками, гостиницами, театрами — везде, где собирались обитатели планеты. Они внимательно изучали толпу, останавливая любого, кто соответствовал параметрам потенциального террориста, проводили обыски граждан, их имущества и жилищ. Не по собственной прихоти — что бы ни говорили, но прихотей у клонированных солдат не бывает. Они действовали так, как их учили, и выполняли свои обязанности, служа Республике.
Слухи об антивоенных демонстрациях, которые подавлялись силой, об исчезновениях граждан и конфискациях частной собственности ходили постоянно, но доказательства подобных злоупотреблений властью нечасто всплывали на поверхность, и немедленно опровергались.
Повсеместное присутствие солдат, казалось, раздражало Бейла больше, чем его друзей на Корусканте или соратников в Сенате. Он пытался списать беспокойство на то, что сам он родом с миролюбивого Алдераана, но это было лишь частичным объяснением. Больше всего его тревожила та лёгкость, с которой большинство корускантцев приспособилось к переменам. Их готовность и чуть ли не стремление отказаться от личных свобод во имя безопасности — фальшивой безопасности. Казалось, Корускант далёк от войны, но в то же время он находился в её эпицентре.
