Элизабет поколебалась, вспомнив корзинку.
– Думаю, на сегодня ей хватит.
– В таком случае я полагаю, вам лучше не нарываться на более серьезные неприятности, – с улыбкой заметил он.
Элизабет не ответила на его улыбку.
– Я просто хотел пошутить, – объяснил он.
– По-моему, это было не смешно, – возразила она.
– Когда кризис будет позади, надеюсь, у вас появятся приятные воспоминания.
Элизабет вопросительно взглянула на сэра Джона. Он снова улыбнулся:
– Очевидно, вы находились под таким прикрытием нашей госпожи, что у мужчин не было возможности заигрывать с вами.
– Заигрывать со мной?
– Я имею в виду пикировку словами между мужчиной и женщиной. – Он усмехнулся. – Я знаю, что сейчас совсем не время, но когда я смотрю на вас, то забываю, что не должен говорить о «приятных воспоминаниях». Вы красивая женщина и должны понимать, что мужчины забываются, общаясь с вами.
Элизабет почувствовала, что краснеет, и презирала себя за это. Когда мужчины забываются с леди Элизабет, когда они слишком долго не отпускают ее руки после окончания танца, это романтично. В этом нет никаких намеков на недопустимую интимность.
Но ей доводилось слышать, что холостые мужчины не очень-то стремятся к брачному ложу, стало быть, именно в общении со служанками они черпают… свой опыт.
А Элизабет была сейчас горничной. Но она должна дать понять сэру Джону, что не может быть объектом для заигрывания.
– Сэр Джон, я не та женщина, которую вы можете поддразнивать, – сказала она тихо, надеясь, что ее ни кто не услышит. – У меня есть обязанности перед моей госпожой и этим замком, и ни о чем другом я думать не могу.
Он снова наклонился к ней:
– Я просто наслаждаюсь вашим обществом. Ваша красота и ваше умение вести беседу заставляют меня забыть…
– Значит, вы вините меня в своем поведении? – усмехнулась Элизабет.
Джон засмеялся, чем обратил на себя взгляды многих людей. Адалия тоже удивленно посмотрела в их сторону.
– Анна, мне так приятно поддразнивать вас, но я обещаю приложить все усилия к тому, чтобы воздержаться от этого.
– Сделайте милость, – проговорила Элизабет сквозь зубы.
Во время еды она старалась разговаривать с ним как можно меньше. Вскоре с тренировочной арены пришел Филипп. От него не укрылась некоторая напряженность между ними. Не зная ее причины, Филипп предпочел хранить молчание.
Когда он встал, чтобы уйти, Джон сказал:
– Похоже, ты получаешь удовольствие от своих новых обязанностей писаря капитана.
Филипп ухмыльнулся:
– Я производил опись на складе оружия, когда услышал, как кто-то заявил, будто простой писарь не может иметь свое собственное оружие, находясь среди обученных солдат.
– И ты доказал им обратное.
– Пока еще нет, но собираюсь. Желаю приятного дня, Анна.
Она нахмурилась и ничего не сказала. Филипп перевел взгляд на своего хозяина:
– Похоже, я не понимаю, что происходит.
– Мне передали ваши обязанности, – объяснила наконец Элизабет.
– А мне определили мои, – подключился сэр Джон. – Теперь я смогу зарабатывать деньги, пока буду поправляться.
– Это хорошая новость. – Филипп изучающим взглядом посмотрел на Элизабет: – Надеюсь, вы обладаете хорошими навыками в письме? Сэр Джон – очень требовательный хозяин.
Прежде чем успела заговорить Элизабет, Джон сказал:
– Она наверняка поспешит заявить, что я не ее хозяин. Мы лишь временно работаем вместе.
Мужчины засмеялись, а девушка поднялась, собираясь уйти.
– Анна, подходите к конюшне, когда будете готовы, – напомнил ей Джон.
– И вы сможете ехать верхом со сломанной ногой? – поинтересовалась она.
– Нет, я намерен попросить повозку. А вы сможете ехать рядом.
– Не сзади, как положено добропорядочной горничной? – медоточивым голоском спросила Элизабет.
