– Она не в тюрьме, это просто забота о ее безопасности.
Джон саркастически засмеялся:
– Вряд ли она так думает.
Элизабет снова посмотрела в сторону Филиппа – и не обнаружила его на прежнем месте; два солдата, которые недавно удерживали Филиппа, валялись на земле и стонали. Похоже, никто этого эпизода не заметил, поэтому Элизабет снова сосредоточила внимание на поединке.
Однако… чем все это закончится? Джон не мог так запросто убить Баннастера – ведь тот был виконтом, кузеном короля, который вполне легально обратился к королю по важному делу. Они не могли биться до смертельного исхода, как это бывало на заре цивилизации несколько сотен лет назад.
Если Баннастер засадит Джона в темницу, то там поставят охрану, и Лиге непросто будет оказать ему помощь.
Но факт оставался фактом – Джон был явно сильнее и искуснее в фехтовании. Элизабет поймала себя на мысли, что ей хотелось бы увидеть, как он побеждал на турнирах в Европе.
Возможно, Олдерли когда-нибудь организует такой турнир, и тогда Джон…
Господи, о чем она думает? Джон может погибнуть прямо сейчас или же, женившись, может отправиться на поиски приключений, как и раньше. Элизабет даже попыталась убедить себя, что это именно то, чего она всегда хотела.
Однако она вдруг поняла, что не может представить себе жизни в разлуке с Джоном.
Но захочет ли он остаться с ней? Однажды они уже провели ночь вместе, возможно, Джон уже устал от нее. Сама-то она не представляла себе, что способна устать от его поцелуев и ласк, но Джон был светским человеком, у него были возлюбленные и до нее.
Нет, она не должна отвлекаться. Ведь двое мужчин сражались за возможность обладать ею. И каждый хотел победить. Элизабет знала, что для Баннастера она была просто новой игрушкой, но чем она была для Джона?
Из толпы зрителей послышался крик, и все попятились назад, когда Бдннастер стал преследовать Джона. Джон вскочил на стол и пробежал по нему, спрыгнув на пол недалеко от дверей. Внезапно Элизабет увидела там Филиппа, который, похоже, был удивлен тем, что оказался среди солдат. Он бросился в центр большого зала, и солдаты тоже последовали за ним; тогда Филипп повернулся и побежал в дальний конец зала, в сторону коридора.
Благодаря его маневру вход в большой зал оказался свободным. Джон неожиданным рывком проскочил мимо стола, который отделял его от Баннастера, повернулся и выскочил из замка.
Он поиздевался над Баннастером, продемонстрировав свое искусство, и в то же время ни один из них не получил даже царапины.
– Схватить его! – закричал Баннастер и побежал к дверям.
Однако почти все его солдаты преследовали Филиппа, который завел их в лабиринт коридоров, а остальные были сбиты с толку неожиданным отступлением Джона. К тому времени, когда солдаты бросились исполнять приказ своего господина, Джон, в чем Элизабет нисколько не сомневалась, уже успел скрыться. Она подошла к двери и, опершись о притолоку, стала наблюдать за суетой во внутреннем дворе, где солдаты пытались проскочить мимо повозок, лошадей, собак и кудахтавших кур.
Элизабет смотрела на будку привратника и чувствовала некоторую растерянность.
Джон скрылся.
Каким же образом он теперь может вернуться, даже если захочет этого? Баннастеру уже известно, кто он, все могут узнать его в лицо. Опасность для Джона будет слишком велика.
Элизабет обняла себя за плечи, сдерживая желание разрыдаться.
Стоящая рядом Адалия спросила:
– С вами все в порядке?
Элизабет кивнула:
– Конечно. Я знаю, Джон не сдастся, и буду надеяться, что его не убьют.
– Кажется, он умеет хорошо позаботиться о себе. Но он не слишком хорошо позаботился о вас.
Оглянувшись, Элизабет сказала:
– Он хотел забрать меня отсюда, но я отказалась уехать.
– Почему?
– Я не могу бросить вас здесь на произвол судьбы. Я сказала Джону, что найду способ исправить ситуацию, и я его непременно найду.
Однако дела складывались все более мрачно. Элизабет никогда не спрашивала Джона, где его можно будет найти, если он покинет замок.
Адалия покачала головой:
– Вы так стараетесь быть мужественной. Я хотела бы, чтобы вы поняли, что вы не одиноки.
– Но я чувствую себя очень одинокой, – прошептала она.
В большой зал вошел Баннастер, и Элизабет попятилась. Однако он подошел прямо к ней:
– Скажи своей госпоже, что я прогнал Рассела. Он трус и, очевидно, не намерен до конца бороться за нее.
