– Сложно сказать. Расскажу кое-что еще. Год назад Маккензи узнала: я, вернее, один из моих компаньонов владеет усадьбой Холлистер. Она не смогла с этим смириться и стала преследовать меня, требуя продать усадьбу ей.
– А ты сам никогда не хотел жить в усадьбе Холлистер? – спросила Розалин.
В глазах Джока вспыхнула злоба.
– Я ни разу там не был и не собираюсь появляться во владениях моего отца.
– Как ты думаешь, что теперь предпримет Мередит?
– Мы с ней на днях решили: усадьба будет приютом для смертельно больных детей или, возможно, реабилитационным центром для подростков.
– Ты скажешь Маккензи правду?
Он кивнул.
– Я устрою встречу с ней и Мередит. Тогда и посмотрим, согласится Маккензи с планами сваей матери или нет. Я подозреваю, что согласится, узнав, почему я отказывался продавать ей усадьбу. И я уверен: Маккензи продаст мне Лонгхорн. – Джок усмехнулся. – Зная ее, я смело могу утверждать: она заломит невероятную цену.
– Почему, Джок? – тихо спросила Розалин. – Почему ты так благородно поступаешь с Мередит – женщиной, которая всю свою жизнь ненавидит твою мать?
– Она спасла мне жизнь. Розалин приподнялась на локте.
– Что?
– Это было в то время, когда я пытался покончить с криминальными связями и сомнительным бизнесом.
– Тебя об этом попросила сестра, так ведь?
– Да. – Джок печально улыбнулся. – Я перестал общаться с Миком и другими парнями, и у меня быстро закончились деньги. Однако мне по-прежнему нужно было заботиться об Ане.
Внезапно до Розалин дошло:
– Мередит оплатила твою учебу в Гарварде? Он покачал головой.
– У нее тогда тоже были проблемы с деньгами. Нет, она не оплачивала мое обучение, однако нашла мне отличных спонсоров. Они поддерживали меня материально, пока я учился, и в первые годы после окончания университета, когда я вставал на ноги, занимаясь бизнесом.
– Они, конечно же, были щедро вознаграждены, – догадалась Розалин.
Джок пожал плечами.
– Я помог некоторым из них, – признался он. – Мередит познакомила меня с нужными людьми в Гарварде, и она неоднократно помогала мне найти жилье, в котором мы могли обитать вместе с Аной.
– Это огромная помощь! – восхищенно воскликнула Розалин. – Зачем она все это делала?
– Мередит понимала: мы с Аной ни в чем не виноваты. Мы пострадали больше остальных, даже больше, чем ее дети. Мередит настоящая леди. Разве я мог отказать ей в просьбе после того, что она сделала для меня?
– Не мог.
– Она даже пыталась помирить своих детей с Аной и мной.
– Однако ничего не получилось. Джок состроил гримасу.
– Ее попытки только усугубили вражду. Маккензи всегда обижалась на мать за ее помощь нам. Она всегда думала, будто я оказываю на Мередит давление. До нее даже не доходило, что все совсем наоборот.
Какое-то время Джок и Розалин лежали молча. Розалин пыталась собраться с силами и задать Джоку самый последний, решающий вопрос. В конце концов она откашлялась и произнесла:
– Мередит кое о чем мне сказала.
– У нее нашлось время для разговоров? – сухо спросил Джок, – И о чем она тебе сказала?
– Она заявила, будто ты меня любишь. – Розалин взглянула на него. – Это правда, Джок? Ты любишь меня?
Он с нежностью посмотрел на нее. Тут же все стало понятно без слов.
– Как ты можешь в этом сомневаться?
Джок нежно поцеловал Розалин в губы. Его поцелуй развеял все ее сомнения. Она поняла: Мередит оказалась права.
– Я люблю тебя всем сердцем и всегда буду любить, – произнес Джок. – У тебя еще остались вопросы?
– Только один. Что произойдет, если Маккензи продаст тебе Лонгхорн?
Он нахмурился.
– Мы сразу же переедем туда жить. Мы же договорились, ведь так?
– А как же твой жилой комплекс?
