Джок наконец понял, о чем беспокоится Розалин.
– Ты сильно огорчишься, если я, купив Лонгхорн, откажусь от постройки жилого комплекса и решу расширить ранчо?
– Знаешь с ранчо у меня связано много воспоминаний, – сказала она, потом поспешно поправила себя: – С твоим ранчо.
– С нашим ранчо, Рыжик.
– С нашим ранчо, – повторила Розалин, чувствуя удовольствие. На ее глаза навернулись слезы.
– Наш ребенок будет помнить своих предков и с самого детства проникнется любовью к земле, на которой они жили. Я уверен, дом твоих родителей станет родным и для меня.
Джок поцеловал Розалин, затем положил руку на ее живот.
– Давай обсудим, как мы назовем малыша. Она рассмеялась сквозь слезы.
– Так скоро?
– За последние два дня у меня было много времени, чтобы это обдумать. – Он помедлил, на его лице появилось выражение неуверенности. – Если у нас родится мальчик, давай назовем его Джошуа.
Розалин заплакала сильнее, ей стало трудно говорить.
– Так звали моего брата.
– Да, я знаю – прочел это имя на его могиле.
– Спасибо тебе, Джок. Если мы так назовем нашего сына, это будет настоящим подарком для меня. – Она помедлила, собираясь с силами. – Джок?
– Да, Рыжик?
– Я люблю тебя.
– Вот это самое главное.
Он опустил голову и поцеловал ее.
Розалин лежала в объятиях Джока. В глубине души она знала, у них родится именно мальчик. Его назовут Джошуа. Он будет черноволосым и кареглазым, как его отец. Их сын вырастет сильным, добрым и заботливым, и он с детства научится любить и ценить землю, на которой жили его предки.
