Глава 2
Кэтрин потребовалось все ее самообладание, что бы спокойно, не оборачиваясь, выйти из кабинета. Больше всего на свете ей хотелось броситься прочь отсюда со всех ног. Но и в приемной ее ожидала неприятность. Кэтрин совсем забыла о Роксане Бодин, которую называла про себя прислужницей дьявола. От проницательных черных глаз Роксаны не ускользнул тот факт, что кабинет Гейба Кэтрин покинула в весьма расстроенных чувствах. Злорадная улыбка появилась на ярко-красных губах, которые резко выделялись на бледной коже.
— Так и не удалось вернуть его? — поинтересовалась Роксана медовым голоском. Она говорила с легким южным акцентом. — Если бы потрудилась спросить, я бы сразу предупредила: даже не надейся. Ты отпустила рыбку в свободное плавание еще два года назад. И ей совершенно не хочется возвращаться в аквариум.
— Надеюсь, самой рыбке ты успела об этом сообщить? — бросила Кэтрин и сразу же пожалела о собственных словах.
Роксана принадлежала к тому типу людей, которые необычайно щедры на всякого рода колкости, однако в свой адрес их не приемлют. И уж точно она не могла прийти в восторг от мысли, что Гейбу захочется возобновить отношения с соперницей, от которой два года назад Роксане удалось избавиться с большим трудом. Секретарша тогда была просто вне себя от счастья.
— Некоторые женщины просто не имеют представления о том, что можно уйти красиво. — Роксана поднялась и выразительно посмотрела на Кэтрин. Секретарша Гейба обладала роскошными формами, по сравнению с которыми фигура Кэтрин выглядела несколько угловатой. Роксана присела на краешек стола с ленивой грацией дикой кошки, которая решила заточить коготки на том, что первым подвернулось под руку. В данном случае под руку подвернулась Кэтрин. — Мне раньше казалось, что у тебя хватит гордости не приползать обратно на коленях. Хочешь, чтобы тебя снова выбросили на улицу?
Всю свою жизнь Кэтрин старалась работать над собой. Она пыталась быть хорошей девочкой. Тихой, вежливой. Подставлять правую щеку. Следовать христианским заветам терпимости. Но теперь ей больше нечего было терять.
— Даже не знаю, как я смогла выжить без твоей заботы о моем благополучии, Роксана, — отозвалась она с жизнерадостной улыбкой. — Может, в этом и заключается твоя главная проблема? Может, вместо наблюдения за мной тебе пора последить за собой?
— О, обо мне можешь не беспокоиться. Я как кошка, — произнесла Роксана, словно объясняла элементарные вещи. — У меня девять жизней, и я всегда приземляюсь на лапы.
Кэтрин подбоченилась:
— Тем не менее ты по-прежнему сидишь за этим столом, как приблудная кошка, которая жалобно мяукает под дверью. Я то думала, что ты давно добилась своего. Однако для тебя эта дверь по-прежнему закрыта.
Роксана смертельно побледнела от ярости, затем по щекам ее разлился гневный румянец.
— Я и прежде доставляла тебе много хлопот. А сейчас будет еще веселее. Это моя территория, и я буду защищать ее.
Кэтрин лениво махнула рукой:
— Приступай. Но пока будешь помечать свою территорию, подумай об одной маленькой детали, которую ты, похоже, снова пропустила.
— Я никогда ничего не пропускаю, — заявила Роксана, на мгновение замешкавшись с ответом.
— Разве? Ты же прекрасно знаешь своего босса. Если он чего-то хочет, то не останавливается ни перед чем, чтобы это получить. Пришел, увидел, победил. — Кэтрин сделала паузу, чтобы подчеркнуть смысл сказанного. — Ты работаешь здесь уже… Сколько? Два-три года? И все же у тебя ничего не получилось. Могу поспорить, ты даже не смогла убедить его опробовать товарчик. Если за это время он не захотел познакомиться с тобой поближе, с чего ты взяла, что он захочет сделать это теперь?
Кэтрин не стала дожидаться ответа. После открытия собственной фирмы одно она усвоила четко: в какой-то момент нужно просто развернуться и уйти, не дожидаясь, когда дело дойдет до применения холодного оружия. Не сказав больше ни слова, девушка направилась к лифту с гордо поднятой головой. Зайдя в кабинку, она не удержалась и в зеркале осмотрела свою спину. Ножи из нее не торчали. Пока. И то хорошо.
— Ну, расскажи, как все прошло, — взволнованно попросила Дина Пиретти. — Тебе не пришлось сразу же сообщить ему обо мне?
Кэтрин поставила портфель на пол у двери и устало посмотрела на мать Гейба.
— Нет, он еще не знает, что мой партнер — это ты, — отозвалась девушка.
Дина вздохнула:
— Но?..
— Все прошло не слишком гладко, — призналась Кэтрин. — Боюсь, нам придется выбираться из этой ямы самим. Либо мы каким-то образом выясняем, что идет не так, либо нанимаем консультанта. И желательно — не твоего сына.
Дина уставилась на собеседницу, не веря своим ушам:
— Нет, не может быть. Наверное, ты неправильно его поняла. Трудно поверить, что Габриэль отказался тебе помочь. Только не тебе.
Кэтрин задумалась. Перед ней стояла дилемма: Можно было солгать, а ложь она, во-первых, просто ненавидела и, во-вторых, не была в этом достаточно сильна. Можно было еще выложить матери Гейба правду — какую плату за свои услуги потребовал ее сыночек. Оба варианта показались Кэтрин крайне непривлекательными.
— Мне нужно чего-нибудь выпить, — заявила она; Вдруг за чашечкой кофе или бокалом чего-нибудь покрепче ее озарит гениальная идея? — А потом мы снова возьмемся за работу. Сегодня торжество у Маркони, и я хотела попросить тебя сделать несколько звонков, пока сама буду наблюдать за организацией праздника.
Дина отправилась на кухню, где женщинам частенько доводилось проводить время вместе еще до того, как они основали компанию. Собственно говоря, идея создать собственный бизнес и появилась в один из тихих вечеров, когда они пили чай за светлым дубовым столом в просторной кухне Дины. С тех пор несколько комнат большого старинного особняка превратились в офисы, а Гейб до сих пор не заметил этого. Принцип разделения труда был в их деятельности определяющим. Кэтрин вела все дела с клиентами, Дина занималась финансовыми вопросами и документацией. И сейчас она выглядела как никогда собранной и деловой.
— Ты уходишь от ответа, Кэтрин. Это не похоже на тебя. Что пошло не так? Хотя постой, кажется, я догадалась. — На лице женщины появилась улыбка, поразительно напоминавшая усмешку Гейба. Когда они с Диной только начинали работать вместе, эта улыбка причиняла Кэтрин невыносимую боль. Даже сейчас она вызывала у нее трепет, который невозможно было игнорировать. — Он решил опробовать на тебе один из фирменных приемов Пиретти, так?
Кэтрин повернулась спиной к своей компаньонке.
— Даже парочку, — призналась она и включила кофемолку, радуясь тому, что при таком шуме разговаривать практически невозможно.
Как только машина перестала жужжать, Дина продолжила:
— Он весь в отца. Никогда не могла устоять перед ним. — В ее глазах мелькнула грусть, а в уголках рта появились морщинки. Правда, это совершенно не портило ее красоту, которую в известной степени унаследовал Габриэль. — Даже странно, что я так сильно по нему скучаю — после всех этих лет…
Кэтрин отошла от кофемолки и крепко обняла Дину.
— Судя по вашим с Гейбом воспоминаниям, он был удивительным человеком. Жаль, что я не знала его.
— Ты бы ему понравилась. — Дина отстранилась и через силу улыбнулась. — Все, хватит уверток. Рассказывай. Что случилось? Почему Габриэль отказался помочь?
— Он не отказывался, — вздохнула Кэтрин. — Он назначил такую цену за свою помощь, которую я не хочу платить.
