Несколько часов ушло на то, чтобы сломить оборону Мануэля.
— Как вы не понимаете, — талдычил он, — я останусь в университете и не смогу отвезти вас назад.
— Назад я доеду сама. Я запомню дорогу, пока мы…
— Вы не представляете, как опасны горные дороги. — Мануэль отчаянно качал головой. — Петля на петле. Оползни. Внезапные ливни смывают целые участки. А ухабы… Если с вами что-нибудь случится…
— Ничего не случится, если ты нарисуешь для меня карту и если я буду внимательной. Прошу тебя, Мануэль. Не ради себя. Ради Шейн. Скажи, ты хочешь, чтобы до конца своих дней она прозябала в бухгалтерах?
— Чем плохо быть бухгалтером?
— Ничем, будь это ее призванием. Положа руку на сердце, ты можешь так сказать?
— Нет. Мозаики захватили ее целиком, еще когда она была девчонкой. Уже и заказы были. — Мануэль помолчал. — Вчера — Шейн думала, никто не видит, — она сделала новый набросок в папку для эскизов.
— Ну как, поможешь? Мануэль вздохнул.
— Делать нечего. Но случись что, можете не разгибать спину на кофейном поле хоть до второго пришествия — еще раз вам мое место не выпросить.
Элла спохватилась. Нельзя допустить, чтобы это как-то сказалось на будущем Мануэля. Даже если напрямую оно и не имеет отношения к сбору кофе, все равно у Рафа длинные руки. Не говоря уж о такой черте, как мстительность.
— Обещаю, я буду очень осторожной.
Все следующее утро она примечала дорогу до Сан-Хосе. Уже в городе она перво-наперво изучила с Мануэлем его карту, мысленно расставляя на ней свои приметы. Затем они направились в галерею искусств.
— К сожалению, владелец сейчас в отъезде. Уехал за заказом, — объяснила помощница — приветливая молодая женщина с очаровательной улыбкой. — Но когда вернется, я с большим удовольствием покажу ему ваши мозаики.
— Могу я их оставить у вас? — спросила Элла. — Это вас не обременит?
— Нисколько. — Женщина восторженно рассматривала их. — Великолепные работы. Уверяю, на сеньора Хименеса они произведут огромное впечатление.
Они дали номер телефона и точный адрес, где и как найти Шейн, и поехали к университету. Мануэль еще раз заставил Эллу пройтись по карте — лишний раз убедиться, что она найдет обратную дорогу в Милагро.
— Я сразу поеду, — заверила она. — Не беспокойся. Вернусь засветло.
— Все равно не сносить мне головы, — мрачно заключил он. — Даже во имя благого дела.
Элла улыбнулась.
— Если не Раф, то Челита уж точно оценит твой подвиг.
Опять краска выступила на его щеках.
—
— И тебе. И… еще раз спасибо, Мануэль. Глубоко вздохнув, Элла завела мотор и влилась в дорожный поток. Поездка оказалась не такой уж и страшной. Элла методично объезжала рытвины и пропускала встречные машины, которые неслись с такой скоростью, словно им был ведом лишь один путь с гор: сорвался с утеса — и ты уже внизу. К ее радости, поток камикадзе иссяк, когда она свернула на проселок в сторону Милагро.
Две трети пути было позади, когда перед ее машиной вырос барьер из сваленного поперек дороги валежника. Элла и не подозревала, что за следующим поворотом ее ждут неприятности.
Большие неприятности.
Глава девятая
У дороги, облокотившись на машину, пиджак брошен на плечо, стоял Раф. Элла тотчас затормозила. С минуту он сверлил ее взглядом, потом покачал головой и подошел.
— Почему я не удивляюсь, увидев тебя здесь?
— Не знаю. — Элла не сдержала улыбки. — Почему?
— Вечно ты находишься там, где тебе не место.
— Не поменять ли представление о том, где мне место и не место?
— Вот и я подумал, — проворчал он. — Не поведаешь, как ты здесь оказалась?
— А ты?
— Водяной насос полетел. Жду помощи доброго самаритянина.
— Считай, что дождался. — Улыбка Эллы стала шире. — Я охотно подброшу тебя, если сядешь за руль.
— Как, amada, тебе не по нраву наши дороги? — Раф изобразил удивление.
— Нет, — только и ответила Элла, хотя на языке много чего вертелось.
— Тогда я просто счастлив услужить сеньоре. Дай только вещи с дипломатом забрать.
Раф быстро забросил сумки и пиджак на заднее сиденье, сел за баранку и вопросительно взглянул:
— Ты так и не сказала, что здесь делаешь. Он съехал с обочины и почти вплотную — такая узкая была дорога — обогнул свою машину.
Еще одна груда веток показалась за поворотом.
— Представляешь, и сзади ветки, — поделилась Элла. — Кому только в голову взбрело набросать их на дорогу?!
— Мне. Обозначить: впереди опасно. У нас так принято. Ты не ответила на мой вопрос.
Элла поняла: о том, чтобы заговорить его, нечего и думать.
— Я ездила в Сан-Хосе.
— Одна? — Раф сдвинул брови.
— Нет, Мануэль отвез. — Муж посуровел, и Элла поспешила напомнить: — Как мой подчиненный, он не мог отказаться, хотя, надо отдать ему должное, пытался.
— А то ты поехала бы одна, — категорично заявил Раф.
— Отчасти. Мануэлю так и так надо было в университет. Мы просто поехали вместе.
— А назад отпустил одну.
— Мануэль нарисовал подробную карту, и мы не раз прошлись по ней, — запротестовала Элла. — Раф, мне двадцать шесть, я не ребенок, мне под силу доехать куда-нибудь без посторонней помощи.
— Меня нет, и ты не ждешь, пока я разберусь с делами, — Раф гнул свое, — очертя голову мчишься в Сан-Хосе! Зачем?!
Элла затравленно посмотрела на мужа. Предстояло самое трудное — рассказать, где она была. Как он воспримет ее план? Ладно, была не была, все равно делать нечего.
— Я отвезла мозаики Шейн в галерею искусств. Узнать мнение эксперта.
— Чудеса продолжаются, La Estrella, — удивительно терпимо отнесся он к этому сообщению.
— Как видишь.
Внезапно в автомобиле что-то подозрительно чихнуло.
Чертыхнувшись, Раф вильнул к обочине. Двигатель, еще немного попыхтев, благополучно заглох. Все попытки завести мотор были безрезультатны. Распахнув дверцу, чтобы выйти, он вдруг замер:
—
Ей, видите ли, под силу доехать самой, без провожатого! Ты лучше бы проверила уровень топлива!
