— Просто я знал, что никто не мог заменить Ханну, а мама не стала бы и пытаться. Зачем бы ей это?
— Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что она идеально подходила отцу, — пробормотал Рейф.
Чейз медленно улыбнулся:
— Но не так идеально, как Ханна.
Улыбка смягчила резкие черты лица Рейфа.
— Конечно нет. — Его выгоревшие брови сошлись к переносице. — А почему ты вспомнил об этом?
— Я вспомнил, как Боб усадил тебя…
— Насильно, если я правильно помню.
— Без сомнения. — Чейз прищурился, вспоминая, что конкретно сказал его отчим. — Боб сказал, что надеется, что когда-нибудь ты найдешь способ увековечить память о твоей матери, дать всем понять, какой особенной она была.
— Если ты пытаешься заставить меня передумать насчет «Уорт индастриз»…
— Заткнись, Рейф, и послушай меня. Я не об этом. Ты всегда обвинял всех, что они не помогли Ханне, когда она заболела. Почему бы тебе не организовать какое-нибудь благотворительное мероприятие в ее честь, чтобы все вспомнили о ней. В то же время ты сможешь намекнуть, что собираешься надолго задержаться здесь.
Рейф притих: очевидно, эта идея показалась ему не совсем отвратительной.
— Какое мероприятие, например?
— Не знаю. Эмма курирует местный женский приют, можешь присоединиться к ней.
— Нет. — Рейф покачал головой. — Я хочу, чтобы это было что-то особенное, ассоциирующееся с моей матерью.
— Хорошо. Чем она интересовалась? Что ее волновало?
— Было кое-что… — Рейф вглядывался в океанскую даль, как викинг с носа своего корабля. Сегодня океан был спокоен, солнечные лучи ласково гладили волны. — Она много времени посвящала рабочим- испанцам, пыталась улучшить их английский, учила читать. Она даже вызвалась преподавать в местной школе, учить детей, для которых английский — не родной язык. Но больше всего ее беспокоила грамотность среди взрослых. Она считала, что единственный способ выбиться из низов — учиться и работать над собой. Это дало бы новому поколению надежду на то, что они смогут жить лучше, чем их родители.
— «Надежда Ханны»? — осторожно предложил Чейз. — Неплохо звучит, как тебе кажется?
— Неплохо, — ворчливо признался Рейф, опустив голову.
— Расскажи Максу, спроси его мнение.
— Хорошо.
— Ладно, мне пора. — Чейз хлопнул брата по плечу. — Ты в порядке?
Ощущение уязвимости покинуло Рейфа, уступая место привычной спокойной уверенности.
— В порядке. Но ты все еще должен решить, что делать с Эммой Уорт.
— Оставь это мне, — сказал Чейз.
— С этой минуты ты должен будешь отвлекать ее от сделки, не важно как. Возьми мой самолет, если хочешь, увези ее в романтическое путешествие. — Рейф бросил на Чейза предостерегающий взгляд. — Надеюсь, ты услышал меня, брат. Убери ее с моей дороги, или я сам сделаю это.
— Тай, это Рональд Уорт.
— Уорт! Рад слышать! Как раз собирался позвонить тебе.
Ложь. Впрочем, Рональд сам сказал бы то же самое на месте Тиберия Бэррона.
— Твой сын работает с Рейфом Кэмероном над покупкой моей фабрики.
— Чудесно, чудесно, рад это слышать. Тебе крупно повезло, что Чейз в деле.
— Конечно, — сухо сказал Рональд. — Жаль, что он работает не на меня.
Тай рассмеялся:
— Отлично сказано. Так в чем дело? Что-то случилось, иначе ты не позвонил бы.
— Точно. Надо кое-что уладить.
Бэррон долго молчал и наконец сказал:
— Это как-то связано с Чейзом?
— Да. Помнишь Эмму, мою дочь?
— Лично не знаком, но ты показывал мне фотографии. Очаровательная девочка, Рональд, настоящая Уорт.
— Была, пока твой сын не добрался до нее.
— Ах, он… — Рональд услышал треск и решил, что Тай пнул стул. — Что еще он натворил?
— В том-то и дело, что пока ничего.
— Что это значит?
— Он отказывается жениться на моей дочери… которая ждет от него ребенка. Я хочу, чтобы ты заставил его пересмотреть свои взгляды на жизнь, и как можно скорее.
Глава 7
Эмма сидела в одной из комнат женского приюта, выделенной для собеседований. С тех пор как она сказала отцу о своей беременности, прошло три дня. Все это время они с Чейзом работали над сделкой ее отца и Рейфа. Она собиралась встретиться с Чейзом после того, как закончит дела в приюте, и не могла дождаться этой встречи, когда он снова обнимет ее, поцелует, когда они снова смогут остаться наедине. Усилием воли Эмма заставила себя сосредоточиться на работе.
— Вот и все, Лэйси, — сказала она, улыбаясь. — Ты отлично держишься. Нет, не опускай глаза. Основная трудность в том, что тебе придется пожать собеседнику руку. Я постараюсь сделать так, чтобы собеседование вела женщина, но не знаю, получится ли. Не теряйся, если это будет мужчина.
— Хорошо, Эмма. — Лэйси подняла голову и сказала спокойно и твердо, как учила ее Эмма: — Рада познакомиться.
— Отлично. — Эмма очень гордилась собой и своей подопечной. — Месяцы тяжелого труда уже окупают себя. Собеседование в понедельник, в два. Я уверена, что ты получишь эту работу.
— Все благодаря тебе.
Эмма покачала головой:
— Это целиком и полностью твоя заслуга. Ты изменилась, не я. Я просто дала тебе возможность измениться, и вот что получилось.
Женщины обнялись, и Лэйси пошла к двери. К восторгу Эммы, она вся сияла. В ней невозможно было узнать женщину, которая однажды появилась на пороге приюта вся в синяках, неспособная смотреть людям в глаза и говорить в полный голос. Эмма посмотрела в глубь комнаты, где стояла делегация из Лос- Анджелеса. С разрешения Лэйси женщины наблюдали за подготовкой к собеседованию. Эмма подошла к ним, приветливо улыбаясь, ей навстречу вышла невысокая темноволосая женщина за пятьдесят.
Остальные потянулись к выходу.
— Большое спасибо, что позволили поприсутствовать, — сказала она, протягивая руку.
— Не за что. Это было полезно?
— Конечно.
Эмма указала рукой в сторону дверей, ведущих в глубь приюта:
— Вам показали дом?
— Наверное, пора признаться, что я не вхожу в состав делегации. Мне просто очень хотелось увидеть, как вы работаете. — На лице Эммы, очевидно, отразилось замешательство, и женщина смущенно улыбнулась. — Простите, я не представилась. Пенни Кэмерон, мать Чейза.
