ГЛАВА ПЕРВАЯ
Рейчел Эйвери стояла у двери офиса своего боса и пыталась найти в себе силы постучать. Как это так вышло, что она сумела побороть свою природную застенчивость? Не надо бы ей приходить. Не умеет она спорить с людьми. Решимость неизбежно превращается в упрямство, а это почему-то всех раздражает.
Она взглянула на газету и, преисполнившись гневом, постучала. Раздражает? Прекрасно! Может быть, это поможет ей добиться своего. Что в данном случае и является главным.
– Мистер Харпер, – сказала она, заходя в офис, – вы видели сегодняшнюю утреннюю газету?
Хьюберт Харпер, редактор газеты «Новости родного города», откинулся в кресле и ответил жизнерадостно, хотя глаза его смотрели на нее со стальным блеском:
– Да, Эйвери. Я видел эту утреннюю газету. Я редактировал эту утреннюю газету. Это моя работа, если помнишь.
– Я помню, – послушно ответила она, проходя к стулу напротив редакторского стола. Села.
– Рад слышать. Проходи. Садись. Чувствуй себя как дома, – иронически пригласил он. – Изложи свою проблему. Я так понимаю, есть проблема?
– Большая. – Она положила газету на стол и ткнула в заголовок на первой полосе. – Здесь говорится: «Всемирно известный разоблачитель призраков Зак Кингстон разоблачает местное привидение».
Кустистые брови сошлись.
– Я знаю, что там говорится. Одно из поразительнейших требований моей работы – умение читать.
– Верно, – согласилась она, ведя свою линию скорее напористо, чем тактично. – А другое – умение отделить истину от вымысла.
– Полегче на поворотах, – прорычал редактор. – Младшим сотрудникам следует очень тщательно выбирать выражения в разговоре с начальством. Особенно тем младшим сотрудникам, которые получили работу благодаря семейным связям.
– Да, сэр. – Она смотрела выжидающе.
Он шумно втянул воздух.
– Так ты утверждаешь, что в этой статье не все правда?
– Да, сэр. – И, увидев, что его лицо пошло красными пятнами, поспешила поправиться: – Ну, в некотором роде.
– В некотором роде? – проревел он.
От страха ее глаза стали еще больше.
– Всего только одно малюсенькое-премалюсенькое словечко, против которого я возражаю, – ответила она, водя пальцем по газетной строке. – Вот и все. Только одно словечко. Здесь сказано «разоблачает».
– Разоблачить – выявить подлог или обман, – так говорит словарь.
– Угу. Совершенно верное определение. – Рейчел откашлялась. – Вот только нет ни подлога, ни обмана, чтобы выявлять. К тому же «разоблачает» звучит так, будто профессор Кингстон действительно сделает это. Разоблачит, я имею в виду.
– А он этого не сделает?
– Нет.
– Вздор! Я сам говорил с этим человеком. Он сказал, что намерен разоблачить мнимого духа с Ранчо де ла Белла Мадонна.
Она просияла, довольная тем, что он так быстро ее понял. По опыту она знала, что обычно это занимало гораздо больше времени.
– Точно! Я ведь работаю и на Ранчо, так кому же знать, как не мне.
– Что знать? – простонал он.
– Что это смешно.
– Боюсь, я потерял нить разговора, – сказал редактор, устало потирая лоб. – У меня был тяжелый день. Я устал. Мой обед стынет, а жена раскаляется. Не кажется ли тебе, что пора закругляться? О чем, дьявол меня побери, ты толкуешь?
Рейчел подалась вперед.
– Я говорю о профессоре Кингстоне и его заявлениях. Статья написана так, будто он и вправду сделает это. Разоблачит Франциску.
– Франциску?
– Нашего духа. А тут совсем другое дело. Она – настоящий дух, а не мнимый. Франциска – дух, являющийся на Ранчо. Она наша родственница.
Мистеру Харперу потребовалось некоторое время, чтобы переварить это. Он сел прямее.
– Минуточку. Ты хочешь сказать, что Франциска Ариста – твоя родственница?
– Точно. И она на самом деле существует. Что бы ни говорил профессор Кингстон. Он ее не разоблачит. – Она нахмурилась, возвращаясь к газете. – Поэтому-то я и возражаю против статьи. Тут полно неточностей.
– Помолчи минутку, дай мне подумать.
Рейчел послушно замолчала, хотя и не понимала, о чем тут думать. Все очень просто. В газете допущена ошибка. Профессор Кингстон не может разоблачить Франциску, и нужно напечатать опровержение.
Наконец редактор заговорил:
– Ты здесь работаешь недавно, так, Эйвери?
– Так, сэр. – Плевать она хотела на издевательскую искорку в его глазах. Ничего хорошего она все равно не предвещала.
– И ты обращалась ко мне с просьбой дать тебе шанс сделать собственный материал.
Она воспрянула духом. Может быть, это вовсе не издевательская искорка, а проблеск редакторской мудрости? Вполне естественная ошибка, учитывая то, что у нее нет никакого опыта в этой области.
– Да, сэр! Я очень хочу получить этот шанс.
– А я хочу тебе его дать. Все, что ты должна сделать, – это всюду следовать за профессором Кингстоном и написать серию статей, подробно освещающих его эксперименты и получаемые результаты. Или, – добавил он, когда она нахмурилась, – отсутствие оных.
Она прижала руки к груди.
– Нет.
Он излучал оптимизм.
– Получится отличный материал. Ты же просила настоящее задание. Я пытаюсь быть хорошим начальником и дать его. Это твой серебряный шанс.
Она вскинула глаза.
– Серебряный шанс? А я думала, он должен стать золотым…
– Материал не настолько большой. Так ты что же, не хочешь написать сенсационную статью?
– О нет, мистер Харпер. В смысле да, мистер Харпер. Только вот…
– Тебе нравится работать младшим сотрудником?
– Нет. В смысле да! В смысле – мне нравится моя работа.
– В смысле – тебе нравится получать еженедельный чек, даже такой маленький.
– Вы меня поняли.
Редактор разглядывал ее из глубин своего кресла. Он взял со стола карандаш и начал постукивать им по колену.
– Ты же сможешь быть объективной в этой статье?
Рейчел поспешила успокоить его:
– Я могу быть объективной. Конечно, могу. Я права, а он – нет.
Брови мистера Харпера полезли вверх.
– Поскольку объективность для тебя не проблема, так почему бы не написать материал? Ты сказала, что работаешь на Ранчо. Это дает тебе превосходную возможность для… э-э…
– Шпионажа? – невинно спросила она.
Брови его упали.
– Наблюдений. Репортеры наблюдают и сообщают о своих наблюдениях.
