– Завязывай с этим. Я не полный кретин, чтобы отказываться от такой шикарной страховки против тебя, и ты не полный кретин, чтобы прихлопнуть меня, пока это может расстроить Валину. Так что, если в ее жизни не появилось новых увлечений, наша перепалка традиционно ничем не закончится. Но ты же не ради обсуждения подробностей моей семейной жизни навестил меня? Место не вполне подходящее.
Л'эрт ошибался. Последние несколько лет Аластра все же пытался уничтожить его – но уничтожить чужими руками, пользуясь любым удобным случаем. Так, чтобы о его участии в убийстве никто не узнал, и в первую очередь не узнала его дочь. Сначала он надеялся, что ее увлечение быстро пройдет, когда она разберется в характере своего избранника. Но годы шли, и все оставалось по-прежнему. Сейчас Аластра жалел, что применил свою силу и власть и заставил Ра'ота на ней жениться. Он начал полагать, что для ее спокойствия проще будет пережить небольшое горе от смерти Ра'ота, чем продолжать мучиться от неразделенной любви. Но этому выскочке невозможно, почти феноменально везло – он ускользал невредимым из всех его ловушек.
Аластра нервно прошелся взад-вперед по краю каменного круга.
– Ты хочешь драться с Риффиром. Ты забыл, чем это может кончиться?
– Он меня убьет? – Л'эрт постарался, чтобы вопрос звучал как можно более невинно.
– Саранциа! Я очень долго работал, чтобы Орден Пресвятой Церкви не занимался охотой на вампиров. По сути, они считают, что последние из нас умерли еще с тысячу лет тому назад, во время походов очищения. Я не хочу давать повод для повторения охоты. – Он ткнул худым пальцем в грудь Л'эрта, сильно проминая кожу. – Ты не застал того времени – когда для нас не было на земле ни одного более или менее безопасного места. А я застал! – Светло-золотые глаза полоснули бешенством. – И я не позволю, чтобы это повторилось! Даже если это будет мне стоить потери доверия и любви дочери. Если ты применишь во время поединка что-либо из магии, свойственной только нам, наше существование всплывет на поверхность! Ты знаешь, каких трудов мне стоит убеждать Орден Черной Лиги признавать каждого вновь инициированного вампира черным магом? Да, источники силы похожи – но не идентичны! Если они копнут глубже, вся моя легенда развалится, как карточный домик!
Л'эрт сдвинулся в сторону, отодвигаясь от Аластра.
– Я не собираюсь перекидываться в летучую мышь во время поединка. Или пить его кровь. Успокойся, ничего с твоей легендой не будет.
Он благоразумно не стал упоминать, что ему уже один раз пришлось превращаться в мышь, уходя от подручных Риффира. Кажется, тогда это обошлось – его перевоплощение приняли за умело нанесенный морок.
Аластра покосился на него.
– Мне не нравится что-то в твоих словах. И я дознаюсь, что именно, – ты меня знаешь. Но сейчас вопрос не в этом. Как маг ты слабее Главы Черной Лиги. Как ты собираешься его победить в таком случае?
– Призову магию крови заранее. Стандартный круг жертв. Что тебя не устраивает в таком раскладе?
– Меня не устраивает то, что ты лжешь. Твоих подготовок будет недостаточно, чтобы убить его. Ты что, надеешься на чудо? Что его поразит удар молнии? Я не знал, что ты настолько скорбен умом, Саранциа!
– Ты мне не веришь?
– Это не вопрос веры. Ты не лжешь сейчас, когда утверждаешь, что не будешь задействовать наши способности. Но я тогда не понимаю…
– Аластра! Ты, конечно, безумно стар, но ты не всеведущ. Оставь меня и мои тайны в покое. Я даю слово – я не наврежу твоей легенде. А сейчас уходи, пока Риффир не застал тебя здесь и не заинтересовался, что ты тут делаешь.
Аластра смерил его долгим изучающим взглядом. Л'эрт с трудом удержался, чтобы не опустить глаза: таким холодом веяло от главы ковена.
– Не забудь еще одну маленькую деталь, Саранциа. У тебя нет права занимать место Главы Лиги.
– Это еще почему? Какое-то очередное правило, выдуманное тобой для безопасности?
– М-да… Если бы ты мог упасть в моих глазах еще ниже, ты бы именно это сейчас и сделал. Но ниже, пожалуй, уже некуда. Неужели так сложно немного поразмыслить? Вампир не может быть Главой Черной Лиги. Иначе я бы уже давно занимал это место. Главе Лиге приходится общаться с церковниками – не так чтобы очень часто, но периодически это случается. Посылать все время вместо себя зрительную проекцию может оказаться невозможным. А церковники носят при себе кресты, если ты случайно забыл. И что будет, если хоть единожды крест полыхнет? Пресвятой Орден тут же объявит всю Черную Лигу приспешниками демонов. И откроет сезон охоты. Хорошо еще, если только на черных магов. Но я так полагаю, что они воспользуются ситуацией и объявят всю – абсолютно всю! – магию происками сил зла. Мне казалось, что уж ты-то должен бы понимать, чем чревато противостояние озверевшего народа и магиков. Твой собственный прадед едва пережил его.
– Довольно! – Л'эрт раздраженно поднял руку, прерывая его. – Я не намерен обсуждать своих предков.
– Ты меня понял, Саранциа? Если ты хочешь героически погибнуть во время этого поединка – дело твое, мне будет только спокойнее. Но если ты все-таки спрятал какой-то туз в рукаве, который даст тебе возможность переиграть Риффира, – ты не займешь его место. Иначе ты пожалеешь о том, что не погиб.
– Страсти какие! Уже весь дрожу от страха! – Л'эрт фыркнул.
– А зря не дрожишь. Даже мое желание не разрушать отношения со своей дочерью не пересилит необходимости защитить ковен. Я предупреждаю – я уничтожу тебя ровно в тот же момент, если узнаю, что ты все-таки рвешься занять место Главы Лиги. А ты знаешь, я никогда не бросаю слов на ветер.
– Ты повторяешься, Аластра. Я тебя уже давно понял. И ты слишком задержался здесь. Ночь не так длинна, как ты думаешь. Я подумаю над твоим… советом. А сейчас уходи.
Аластра раздраженно сплюнул:
– Я тебя предупредил, Саранциа. Не забудь моих слов!
