— Теперь придется прервать миссию на Обинипоре и на самом полном дуть к Эссиону, — сказал он в пространство. — Да еще самым легким и доступным для слежения курсом. Справитесь с этим, капитан Табанне?
Женщина с Корусканта покосилась на него со смесью удивления и насмешки.
— Надеюсь, это был риторический вопрос, коммандер.
— Мы будем передавать коды доступа, чтобы системы безопасности не обращали на нас внимания. «Неуязвимый» присоединится к нам позже возле основного спутника Эссиона. Будем засаду организовывать, — Ведж угрюмо усмехнулся и спрятал монетку в карман. — Хотел бы я посмотреть на их лица, когда выяснят, кто охотник, а кто дичь.
Мин Дойнос, до этого невозмутимо изучавший сводку поставки запчастей для «Легких транспортников Паккерда», порывисто распрямился и повернулся к комэску.
Мордашка, который исподтишка наблюдал за Мином, даже испугался. Раньше он никогда не видел у снайпера такого лица.
— И на этот раз он не уйдет, — отчеканил Мин. — Даже если мне придется гоняться за ним по коридорам на «крестокрыле».
Через два дня для того, чтобы увидеть корабль человека, которого он хотел убить, Мину было достаточно посмотреть в иллюминатор.
«Ночной гость» стоял на поверхности самой крупной луны Эссиона, серебристой каменной глыбе, покрытой пылью и изрытой кратерами.
А в нескольких сотнях метрах прямо над ним на неутомимых антигравитационных двигателях парил «звездный разрушитель» класса «империал».
На вершине горы неподалеку от корвета установили антенну для временной связи, дешевую тарелку, которая была предназначена для передачи сигнала на короткие расстояния. Но Келла Тайнера, монтировавшего ее, вдруг осенило, и Мордашка в роли капитана Дарилльяна сумел убедить адмирала Тригита, что в этой антенне заключается самая суть — возможность спрятаться от Разбойного эскадрона и постоянно оставаться на связи.
— Необходимо лишь, — сказал Лоран, — перенастроить антенну так, чтобы она сбрасывала эмиссию, как сломанный транспондер. Достаточно сильное излучение заглушит стандартный фон от двигателей двух кораблей. Планетарному правительству принесем свои глубочайшие извинения за временные неудобства, присовокупив обещание в скором времени все наладить. Мы будем готовы к старту под самым носом мятежников, а Проныры ничего не заметят, пока не столкнутся с нами.
— Что уже не будет иметь никакого значения, — согласился Тригит. — Хороший план.
И они воплотили его в жизнь с минимальными для своего бюджета затратами. Просто сообщили управляющему Вантеру Раффину о своем желании. Короткие переговоры, некоторая сумма денег, сменившая одного владельца на другого, и спустя некоторое время работа была сделана.
Мордашка устало дремал в кресле. Тригиту довольно часто приспичивало поболтать на отвлеченные темы, и Лорану приходилось есть и спать в радиорубке.
Из интеркома раздался голос связиста: — Челнок «Желтый бродяга» только что сообщил диспетчерской Эссиона о своем прибытии.
Мордашка вздрогнул. «Желтый бродяга» был условным сигналом о начале через полчаса после его получения республиканской атаки.
А еще через минуту связист возвестил о вызове с «Неуязвимого». Мордашка принял более удобную позу, расправил плечи и вызвал голограмму адмирала.
Тригит был рассержен.
— Дарилльян, а вы уверены, что оставили для Разбойного эскадрона четкий след? Мордашка кивнул.
— Может, еще и стрелку надо было нарисовать с надписью: «Сюда»? Если бы я отклонился от обычного регламента, адмирал, их разведка мгновенно сообразила бы, что тут нечисто. Я просто покрасовался перед сенсорами Обинипора, разбег сделал чуть помедленнее и прыгнул через несколько населенных систем, где меня обязательно увидели бы шпионы мятежников. Они знают, где мы.
— Да, чем проще, тем лучше.
Фраза для Мордашки ничего особенного не значила, поэтому он просто кивнул. Адмирал нахмурился.
— Тем лучше, — с нажимом повторил он. Гарик радушно улыбнулся.
— Прошу прощения, сэр. Я отвлекся, обдумывая план сражения. Собственно, я размышлял, стоит ли использовать ДИ-истребители. Особой пользы в бою они не принесут. Может, лучше им охранять «Неуязвимый»?
— Не меняйте тему, Дарилльян!
На основном мониторе наконец-то высветились слова. Мордашка покосился на них, стараясь сделать вид, будто проверяет, не лежит ли на пульте пыль. Случайно.
— Лучше всего заманивать добычу, идя впереди нее, тогда она никогда не догадается, кто из вас на самом деле хищник, — неторопливо произнес Гарик. — Стандартная доктрина нашей разведки.
— Которую вы не сразу вспомнили, несмотря на то что даже бывшие офицеры разведки с Корусканта могут отбарабанить ее без запинки, разбуженные посреди ночи.
Между лопатками, щекоча кожу, побежала струйка холодного пота, на лбу выступила испарина. Оставалось лишь надеяться, что программа Зубрилы не передает физиологических подробностей. Лоран заговорил печальным тоном.
— Знаете, сколько прошло времени с тех пор, как я не был дома, сэр?
— Два стандартных года, семь месяцев, — Тригит глянул куда-то в сторону, — и шесть дней. Благодарю вас, лейтенант.
Он вновь повернулся к Мордашке.
— Так как же так получилось, что вам неизвестно то, что должно было стать вторым именем капитана Зурела Дарилльяна, как и всех офицеров разведки?
— Потому что я — не Зурел Дарилльян! — в сердцах буркнул Мордашка.
Тригит открыл рот, да так и остался сидеть. Лоран спохватился.
— Не тот Дарилльян, который покинул свой дом два года, семь месяцев и шесть дней назад…
Главное — искренность, но тут все в порядке, ее столько — хоть отбавляй.
— С тех пор, как я в последний раз ушел в рейд, все изменилось, — продолжал говорить Мордашка, не поднимая взгляда, потому что тот был уперт в основной монитор, по которому строчка за строчкой бежала биография настоящего капитана. — Я не тот человек, каким был до того, как «Лусанкия» бросила Центр Империи, а моя жена погибла при ее старте. И уж определенно я — не тот набор воспоминаний, который вы считаете Зурелом Дарилльяном.
— Вы уклоняетесь от вопроса…
— Какая ирония, не находите? — Мордашка даже не заметил реплики Тригита. — Одна женщина, которой я восхищался, убила другую, которую я любил. Уверен, кое-кто найдет эту ситуацию забавной.
' — Вы… что вы такое говорите?
Мордашка вздрогнул и посмотрел на ошарашенного собеседника, словно только сейчас сообразил, что не один.
— Когда Йсанне Исард приказала «Лусанкии» взлетать с Корусканта, — устало пояснил он, — было разрушено множество зданий, и среди них то, в котором мы с женой устроили свой дом.
— Я все это знаю. Это есть в вашем досье. Что вы такое говорили про женщину, которой восхищались?
Про себя Гарик пел от радости. Тригит напрочь позабыл про допрос.
— Теперь нет смысла скрывать, — вздохнул Мордашка. — Вреда мое признание никому не принесет. Я любил свою жену, адмирал, но Йсанне Исард была для меня божеством.
Адмирал поперхнулся.
— Вы… шутите?
— А вы с ней встречались когда-нибудь?
