уставился на приборную панель. ДИ-истребитель по-прежнему сидел на привязи, внешняя связь была отключена, а поскольку к призрачным голосам космоса Антиллес относился с умеренным скепсисом, то тут же предположил, что беседуют с ним по внутренней связи из второй машины.
За собой Ведж вины не помнил. По крайней мере в последнее время.
— Сумрак-2, это ты упражняешься? Поток ругательств на миг прервался.
— Так точно, сэр.
И потек вновь. Некоторых слов кореллианин не знал.
— Воздержись от личных замечаний и комментариев по этому каналу, ладно?
— Слушаюсь, сэр, — обиженно откликнулась Фалинн.
— Так. Что стряслось?
— С машиной ничего, сэр. Просто на меня из шкафчика в раздевалке прыгнул труп.
— Чего?!!
— Скафандр. Надутый воздухом и загерметизированный. С ножом, привязанным к перчатке. Когда я открыла дверцу шкафчика, он вывалился прямо на меня.
— Шутка?
— А что же еще, по-вашему?
— Ты как, в порядке?
— Я-то в порядке. Только мне не смешно. И если бы я была такой же неуклюжей, как некоторые старики из этой эскадрильи, меня бы пропороло ножом.
— Вернемся — я этим займусь.
— Мне помощь не понадобится. Сэр.
— Знаешь, я как-то не о тебе беспокоюсь, а о шутнике. Ты там жива или как?
— Оба двигателя в норме, работают, орудия в норме. Зеленый свет.
— Выставь на слабую мощность и приготовься к долгому ожиданию.
Сидя в радиорубке, Мордашка по монитору наблюдал, как полосы призрачного света начинают укорачиваться и сжиматься в точки звезд. Прямо по курсу оранжево-красным фонарем, словно налитый кровью глаз, висела третья планета системы М2398 Гарик одобрительно хмыкнул. «Ночной гость» вышел из второго мини-прыжка на самой границе зоны, где гравитация планеты-гиганта начинает играть с кораблем нехорошие шутки.
Практически сразу ожила рабочая панель. Зрители оживленно делились впечатлениями.
— Глит-1, Глит-1, у нас неопознанный корабль. Пауза.
— Понял вас, Гнездо. Я наблюдаю кореллианский корвет. Похоже, капитан Дорогуша вернулся. Пауза.
— Подтверждаю одного Дорогушу, Глит-1 Глит-5, ты на линии?
Следующая пауза тянулась много дольше, затем раздалось хмурое и знакомое: — Заткнись.
Мордашка неуверенно покрутил какой-то верньер и тут же отдернул руку. На базовом уровне он был знаком с оборудованием и даже сумел бы послать и получить сообщение, ничего не сломав и не сбив настроек. Но определять и расширять частоты его не учили, так что третий участник беседы остался за рамками.
Затем раздался новый голос; мощный устойчивый сигнал шел со спутника третьей планеты.
— Кровавое гнездо вызывает «Ночной горшок», как слышите меня, прием.
Мордашка вовремя спохватился, поэтому наглецу ответил голос капитана Дарилльяна, а не его собственный.
— Говорит «Ночной гость», что понадобилось?
— Голову тебе оторвать, а то, что останется, вышвырнуть в вакуум.
Мордашка фыркнул. Интересно, это такое пиратское приветствие или ребята всерьез за что-то обиделись и намерены напасть на корвет? О пиратах, их привычках и манерах Лоран черпал знания в основном из кинопостановок.
— Рискните, если сумеете, Раскровавленный нос. Только сначала поподробнее, пожалуйста, о вашей супруге. Хочу получше узнать женщину, которую буду утешать сегодня ночью.
Последовала очень длинная пауза. Мордашка испугался, что брякнул что-то не то. В фильмах пираты обычно отвечали на подобную фразу не задумываясь.
— Дарилльян, — собеседник явно помрачнел, судя по голосу, — я же сказал, чтобы ты больше не возвращался.
— Помнится, ты потребовал, чтобы я не возвращался. А ты помнишь наш разговор о возможной и взаимной выгоде?
Мордашка запустил палец под слишком туго затянутый воротничок. Дарилльян не должен был отступать от предсказуемых рамок разговора с подобными людьми.
— Вы действительно решили перекрыть мне пути к благополучию и власти?
— Нет, конечно, нет… Ладно, «Кость в горле», даю вам разрешение на посадку на второй причал. Пообедаем и поговорим. Следуйте сигналу маяка.
— Отлично. Конец связи.
Мордашка отключил микрофон и симулятор голоса.
На панели ярко горел индикатор, сообщая о сигнале, поступающем с самого большого спутника оранжевой планеты. Должно быть, Кровавое гнездо находилось именно там.
— Капитан Хракнесс, это похоже на сигнал маяка?
— Это именно он, Лоран. Мы тоже получаем его, спасибо.
«Колесники», притороченные к внешней броне, находились за пределами искусственной гравитации корвета. Против невесомости Ведж ничего не имел, просто она у него стояла вторым номером в списке того, что портило ему жизнь. Сразу после «быть сбитым».
Правую ладонь сводило легкой судорогой. Ведж сжал руку в кулак и постарался не замечать. Прошло почти три стандартных года, сам он и не вспоминал, а вот тело почему-то решило запомнить глупый инцидент, едва не стоивший Антиллесу жизни. Что делает нормальное разумное существо, если видит перед собой устройство с вот-вот активизирующейся системой самоуничтожения? Сложно сказать, но, наверное, в большинстве случаев удирает со всех ног подальше. Как в той же ситуации поступит кореллианин? За всех своих земляков Ведж говорить бы не взялся, но лично он предотвратил взрыв самым простым способом: отодвинул фонарь кабины, вывалившись из «крестокрыла» в вакуум, и сунул ладонь между компонентами триггерного замка.
А потом висел в невесомости, надеясь, что система жизнеобеспечения и легкий скафандр позволят ему протянуть какое-то время. И как сумасшедший ждал спасения, стараясь не думать о страхе и боли. Он уже знал, что умрет, и все равно надеялся, что его вытащат оттуда. Скафандр, как оказалось, подтекал, а тепла вообще не держал, Ведж окоченел… и все равно ждал, ошеломленный, как ни нелепо это было тогда, красотой звездного неба, на фоне которого висел косматый оранжевый шар Эндора и небольшая зеленая монетка Луны Священной.
Самого спасения он почти не помнил, было слишком больно, он к тому времени уже глотал собственную кровь, шариками летающую внутри шлема, В память впечаталось только, как откуда-то явился Скайуокер и что-то там говорил и чтото такое делал. А еще — что в процессе надо было отлепить себя от взрывоопасного механизма. Ладонь тогда разорвало чуть ли не надвое… и вот теперь спасенные хирургами пальцы дергались в конвульсии всякий раз, когда Ведж оказывался в невесомости на продолжительное время. А вместе с судорогой возвращались переживания. Антиллес даже чувствовал на губах привкус бакты, в которую его спешно сунули после операции…
Интересно, если сосредоточиться на пейзаже, удастся ли прогнать эту кисловатую терпкость? Вот ведь ситх, даже плюнуть некуда. Как и на Эндоре, здесь было красиво. Гигантская газовая планета очень напоминала его теплыми красками — словно художник несколькими торопливыми движениями смешал на палитре желтую, красную, бурую и оранжевую краски, но не растер до однородной массы.
Наконец в поле зрения вползло Кровавое гнездо и испортило впечатление. Ничего уродливее Ведж в жизни не видел. «Ночной гость» пошел на посадку, пробив жидкую разреженную атмосферу луны.
