мне пришлось главаря убирать, иначе бы они не успокоились.
— Как, убирать?! — она вытаращила глазищи, они даже косить перестали.
— Физически. Зубилом по голове.
— Ка-ак?! Уби-ил?
— Ага… — безмятежно обронил он.
— А сейчас чего с наганом ходишь?
— Так ведь опять влип. Хочешь посмотреть на топтуна?
— Хочу.
— Ты, когда сюда шла, видела парня на стадионе? Это и есть топтун. Следит, козел, от самого дома…
Он подошел к двери, поманил Люську. Она подошла, выглянула из двери. Парень так и гулял посреди стадиона.
— Видала? Уже третий час на солнцепеке гуляет.
— А чего он в тень не отойдет?
— А нету тени поблизости, вот и страдает.
— Паша, ты врешь!
— Вот еще… — у Павла вдруг забрезжила шальная мыслишка. — Погоди-ка…
Перемахнув через парапет, он направился прямиком к парню. Тот, естественно, сделал вид, будто его это не касается. Подойдя, Павел смерил его взглядом, спросил:
— Когда смена-то? А то ведь запаришься. Чего ты тут торчишь, на солнце? Шел бы в тенек. Я ж тебя все равно шутя с хвоста стряхну.
Парень смерил его презрительным взглядом, проворчал, лениво цедя слова сквозь зубы:
— Ты что, мужик, с хера сорвался?..
Павел резко врезал ему раскрытой ладонью по губам, прохрипел, ощерившись:
— Здесь нет мужиков! Петух топтаный…
Парень моментально обиделся и полез в драку. Павел блокировал довольно умелый крюк с левой в челюсть, тут же захватил руку и провел виртуозный бросок через спину. Парень так припечатался спиной к земле, что у него из легких мгновенно вылетел весь воздух. Он лежал, пытаясь вздохнуть, и не мог. Павел без затей подхватил его под мышку и бегом потащил к бассейну. Заскочил в дверь, запер ее изнутри на ключ, споро примотал пленника к трубам теплового узла, распяв его на манер Иисуса. Отступил на шаг, полюбовался. Парень, наконец, отдышался и тут же заорал:
— Ну, мужик, ты покойник!
— Тебе ясно было сказано, тут нет мужиков, петух драный… — назидательно выговорил Павел и обеими ладонями врезал ему по ушам.
Кто знает, это очень сильная воспитательная мера, и парень решил придержать язык.
Павел сказал:
— Я буду задавать вопросы, а ты, естественно, на них будешь отвечать, а если не будешь отвечать, то тебе будет очень и очень больно.
— Послушай, я гулял, никому не мешал, откуда ты сорвался? Я тебя впервые вижу…
— А мне твоя рожа примелькалась уже. Вас трое таких красавцев, и вы по переменке уже четвертый день за мной ходите.
— Ты псих, у тебя мания преследования, тебе лечиться надо…
— Короче, меня интересует только одно: кто на меня наезжает и за что? Ты пока думай, отвечать или не отвечать, а я кое-какие приготовления сделаю…
Павел достал из шкафа трансформатор для аварийного освещения, который у него все руки не доходили установить и подключить. У него было одно достоинство; ток можно было менять почти от нуля до тридцати шести вольт. Ну, тридцать шесть, это, конечно, перебор, при определенных условиях они и слона могут завалить. Подключив к выходу два провода с 'крокодильчиками', Павел включил трансформатор в сеть. После чего подошел к пленнику и спустил с него джинсы вместе с трусами, обернулся к Люське:
— Гляди, какой у него аккуратненький, меньше моего. Пососать не хочешь?
— Да ну… — Люська вовсе не обиделась. — Мне нравится, чтобы было побольше и там, и там… — она недвусмысленно показала пальцами, где именно.
Глазенки у нее уже горели в предвкушении захватывающего зрелища.
Парень хрипло выдавил:
— Я ведь орать буду… А ментам, как два пальца, докажу, что ты маньяк. И сидеть тогда тебе…
— Да ори на здоровье! — отмахнулся Павел. — В школе не слышно будет, а по стадиону народ не ходит. Ты тут два часа торчал, много народу прошло? То-то же… А ментам ты ничего не докажешь. У меня же свидетельница есть. Мы будем в два голоса твердить, что сидели тут, и беседовали о поэзии… Кстати, эта девушка поэтесса. А тебя вообще впервые видим. Да, а почему ты решил, что уйдешь отсюда живым? — Павел вытащил из шкафа длинную отвертку, подбросил, поймал за рукоятку. — Воткну в ухо, там и оставлю. Потом позвоню своим корешам, они приедут на тачке, отвезем тебя на берег, сунем кирпич за пазуху, и отправим в долгое плаванье… Чего не спрашиваешь, почему один кирпич, а не два?
Парень машинально спросил:
— Почему?
— А потому, дружище, что у человека плавучесть — четыре килограмма, а кирпич весит четыре килограмма. Четыре минус четыре — получается ноль. Вот и поплывешь ты с нулевой плавучестью к Северному Ледовитому океану. И на дно не ляжешь, и на поверхность не всплывешь. Усек, милый? Так что, колись.
— На пушку берешь… Не станешь ты меня убивать. Потому как кореша твои — менты.
— Уже знаете… — тихо пробормотал Павел.
— Тоже мне, кроссворд… — парень презрительно покривился.
— Ну что ж, тогда приступим… Надеюсь, ты понимаешь, что легенды о героических подпольщиках, не выдавших на допросах товарищей, не более чем легенды? Когда гестаповец в приоткрытый ящик стола засовывал яйца клиента, а потом прижимал его сапогом, самый стойкий подпольщик тут же выдавал всех. В герои выбивался только тот, у кого уже не было яиц…
Люська придвинулась поближе, жарко задышала в ухо:
— Что, плоскогубцами будешь защемлять? Дай мне разок…
— Да ты что?! Я, разве, гестаповец? Мы будем действовать интеллигентно. Но от этого клиенту будет только больнее. А главное, следов не останется.
Павел аккуратненько вставил один 'крокодильчик' в задний проход клиента, а вторым защемил крайнюю плоть. До парня, наконец, дошло, и он истошно заорал:
— Ты покойник! Тебя так же уделают, только еще хуже… А тебе, сучка, в п…ду вообще электрододержатель от сварки вставят!
— Ну, зачем же так с Люсенькой обращаться? — укоризненно сказал Павел. — В наших играх она не замешана, чисто случайно здесь оказалась, и убивать ее вовсе не за что. Ее можно трахнуть… Кстати, трахается она классно! А уж минет делает… Закачаешься! Ну ладно, не надумал все рассказать?
Парень смотрел зло и непримиримо. А Павлу уже было невыносимо любопытно, прав был дядя Гоша, или нет? Ведь это он рассказал, что против подобных методов допроса ни один, даже самый железный подпольщик, не выстоял. Павел медленно повернул потенциометр, и почти сразу парень заорал, тонко, пронзительно, истошно. Доведя крик до самой высокой ноты, Павел убрал ток. Лицо пленника было мокрехонько, колени крупно дрожали.
— Я расскажу, расскажу… — забормотал парень. — Нас наняли в темную. Заплатили хороший аванс. Я в охранно-сыскном агентстве работаю, в частном, естественно. Поставили задачу, выявить все связи клиента, все места, где бывает. И все. Замотивировали тем, что, мол, на клиента запала жена босса.
— Вот те раз… — растерянно протянул Павел. — Нафига мне старая кляча, когда только что мне Люсенька такой минет сделала, какого ты в жизни не узнаешь…
— Ты что, дядя, дурак? У всех боссов, каких я знаю, молодые и красивые жены, а старым они жирные алименты платят…
— Ну, и кто босс?
