«Сокол», то никогда не выберутся с этой планеты. Хэн мог бы приспособиться к жизни здесь, а Чубакка? У вуки семья. Пускай Чуви и согласился бы по просьбе Хэна остаться на Датомире, нельзя требовать от него такой жертвы. Трипио? Без смазки и запчастей он сдаст через год. И, конечно, Лея. Хэн затащил ее сюда против воли. Он обязан вернуть принцессу на Корускант, хотя и знает, что Лея не поставит свою свободу выше жизни других.
Хэн сидел, скрестив ноги и положив руки на колени, и размышлял: «Я неплохо замел следы, но рано или поздно нас выследят. Омогг догадается, где мы. Дракмарийка догадлива. Она может продать информацию охотникам за вознаграждением».
Хэн не сомневался, что Новая Республика и Хэйп объявят награду за его голову. Рано или поздно кто-то пустится на поиски. Надежда выбраться с планеты остается.
— Мне не больше вашего хочется, чтобы Гетцерион улетела на моем корабле, — признался Хэн, — Но может быть, лучше отдать его Ночным Сестрам?
Чуви зарычал. Огвинн сказала:
— Мы не можем допустить этого. Гетцерион слишком могущественна и слишком исполнена зла. Ее нельзя пускать к звездам.
— Хэн, — вмешалась Лея, — знаешь, о чем мне поведала Огвинн? Сам Император испугался Гетцерион. Вот почему он объявил Датомир запретной планетой. Годы назад, не зная о Ночных Сестрах, он основал здесь маленькую исправительную колонию. Познакомившись ближе с Гетцерион, Император подверг планету бомбардировке с орбиты, бросил на Датомире сотни солдат вместе с заключенными, только ради того, чтобы не дать Гетцерион вырваться в космос. Вот как он ее испугался!
— Эти военные корабли в вышине посланы сюда, чтобы удержать людей на планете и чтобы к ним никто не проник. И теперь, когда сектор контролирует Цзиндж, он тоже боится, — догадался Хэн. — Он считает, что имперцы, находящиеся здесь, могут как-нибудь собрать корабль из обломков. Цзиндж наверняка предусмотрел это. — Он вздохнул. — Может, просто взорвать «Сокол»? Тогда Гетцерион не будет смысла за нами охотиться.
— Никогда не уступай злу, — сказала Огвинн. — Это наш древнейший и священный закон. Когда мы уступаем злу — даже в малейшей степени, — мы питаем его. От нашей слабости зло становится сильнее. Мы нарушили древний закон. Гетцерион стала могущественной, потому что мы слишком долго ее прощали. Мы слишком долго надеялись, что сможем вернуть ее с этого пути. Если теперь предстоит сражаться с Ночными Сестрами, мы будем сражаться, потому что это для нас правильный путь. А вы должны починить корабль и улететь, потому что это правильный путь для вас. Я сделаю все, чтобы вас защитить.
Порывшись в карманах, Хэн достал ларец дракмарийки со свидетельством о владении Датомиром и протянул его Огвинн:
— Вот, возьмите.
— Нет, — сказала Огвинн, оттолкнув его руку. — Пока мы не заслужили это.
— Возьмите на хранение, — настаивал Хэн. Старая воительница сжала кубик ларца в руке. Хэн снова вздохнул. Он вспомнил взрывы, когда корабли с орбиты бомбили фрегат у озера. Были б запчасти — электропроводка, охладитель, навигационный компьютер, — Чуви починил бы «Сокол» за пару часов. Провода можно содрать откуда угодно — хотя бы с имперских шагоходов. Выкачать охладитель из их гидравлических систем? Нет, лучше не рисковать: грубая смесь повредит чувствительный гипергенератор «Сокола». Если в тюрьме был хотя бы скромненький док, там должна найтись пара бочек охладителя… А может, там найдется исправный навигационный мозг? А может… может, даже целый навигационный блок?!
— Утром я осмотрю корабль, уточню степень повреждений. Уже сейчас ясно, что понадобятся некоторые детали. Завтра придется сходить в тюрьму и покопаться в обломках. Мать Огвинн, вы не могли бы дать мне проводника?
Огвинн посмотрела на него. Языки пламени отсвечивали на ее седых волосах.
— Вам надо отдохнуть. Составить план действий можно будет и утром. Идите за мной, я покажу вам спальню.
Хзн зевнул, потянулся. Лея неподвижно сидела, тупо уставясь на огонь. Хэн было решил, что принцесса задумалась, но тотчас понял — девушка дремлет. Он встал и стянул с нее шлем.
— Пошли. Пойдем спать. Она тупо посмотрела на него, в глазах сверкнула то ли злоба, то ли замешательство.
— Я не собираюсь спать с тобой!
— Я просто… Я думал, ты не будешь возражать, если я приготовлю тебе постель.
— А-а-а! — сказала Лея, смущенно отводя глаза.
— Вы все устали, — вмешалась Огвинн. — Я отведу вас в вашу комнату.
Мать Огвинн зажгла лампу и провела гостей мимо шумно пирующих по винтовой лестнице в большую комнату. Здесь на полу валялись соломенные тюфяки, покрытые теплыми одеялами. Слуга развел огонь в крохотном очаге. Спальня имела выход на крепостную стену. Огвинн вышла туда и, тихо напевая, посмотрела на отдаленные зарницы. Вернувшись, старая ведьма пробормотала:
— Гетцерион не спит. Она расставила Ночных Сестер неподалеку от крепости. Надо усилить охрану.
— Благодарю вас, — сказал Трипио, провожая ее к выходу. — Что ж, она кажется вполне гостеприимной, — заметил дройд, когда Огвинн ушла. — Интересно, как у них тут насчет машинного масла?
Дройд зашагал по комнате, изучая обстановку.
Лея сняла плащ, положила рядом с ним бластер и улеглась на тюфяк. Чубакка прислонился к стене, сжимая в руках арбалет. Хэн оглядел комнату и занял тюфяк у окна, где дул свежий ветерок с гор. Насморк к утру обеспечен!
«Очень мило, — подумал Хэн. — Я выиграл планету в карты, и, кроме всего прочего, у меня на нее еще и аллергия!»
