Снизу все еще слышалось пение ведьм. О крепостную стену мерно стучал дождь. Трипио беспокойно ходил по комнате и вдруг проговорил:
— Принцесса Лея, не хотите ли перед сном послушать хорошую музыку?
Золотистый дройд встал посередине комнаты, его глаза вдохновенно блестели, голова склонилась набок.
— Музыку? — сонно переспросила Лея.
— Да, я сочинил песню, — сказал Трипио. — Она должна вам понравиться в моем исполнении.
По тону дройда можно было понять, что он обидится, услышав отказ.
Лея нахмурилась, Хэн мысленно ей посочувствовал. Он никогда не слышал пения Трипио, но мог вообразить, что оно из себя представляет.
— Конечно, — неуверенно проговорила Лея, — я очень хочу послушать… первый куплет.
— О, благодарю вас! Я озаглавил песню «Добродетели короля Соло»!
Грянули духовые и струнные инструменты, и Хэн несколько удивился. Он знал способности Трипио имитировать голоса, слышал, как тот воспроизводит звуковые эффекты, рассказывая истории эвокам, но никогда не слышал от дройда музыки. Трипио весьма удачно имитировал симфонический оркестр.
Дройд закружился, выделывая коленца на каменном полу, и вдруг запел звучным баритоном, напоминающим голос Джукса Алима, популярного в галактике певца:
— Планеты законный владыка — Пусть даже и несколько дикой — Всех женщин и вуки улыбкой своей Пленяет король великий! Он внешне нахален порой, Но с доброй и нежной душой!
Три женских голоса, напоминающих Леин, хором подхватили припев:
— О Соло! Хэн Соло! Ты в грезах всех принцесс!
Гром труб и литавров завершился классической кодой. Трипио поклонился принцессе.
Лея молча уставилась на него, лицо ее выражало смешанное чувство веселья и ужаса.
— А что, неплохо, — сказал Хэн. — Много еще куплетов?
— Пока всего лишь пятнадцать, — ответил Трипио, — но я уверен, что смогу сочинить значительно больше.
— Не смей! — вскричала Лея. Чуви рычанием поддержал ее.
— Ладно, как хотите! — Трипио обиделся и отключился на ночь.
Хэн, лежа на спине, улыбнулся. Хор «О Соло! Хэн Соло!», сопровождаемый дурацкими бубен чиками, все еще звучал у него в голове. Хэн получил странное удовольствие, узнав, что Трипио приложил такие старания.
Он прислушался к ровному дыханию Чуви. Вуки спал, но Хэну не спалось.
— Хэн, — шепнула Лея из дальнего угла спальни.
— Да?
— Это было очень мило с твоей стороны — подарить мне планету.
— А, ерунда! — махнул рукой Хэн, чуть-чуть не закашлявшись.
— Иногда ты бываешь неплохим парнем, — сказала принцесса.
Приподнявшись на локте, Хэн посмотрел через комнату. Лея лежала на тюфяке, натянув одеяло до подбородка.
— Это, хм… значит, что ты снова любишь меня?
— Нет, — сдержанно ответила Лея. — Это значит, что иногда ты бываешь неплохим парнем.
Хэн снова лег, улыбнулся и вдохнул холодный ночной воздух.
Когда Огвинн вернулась в зал совещаний, дети и мужчины еще были там, но сестры племени уже собрались в круг,
— Ну, — сказала она. — Вы слышали, чего хотят пришельцы. Теперь нужно решить, как лучше выплатить назначенную цену.
Старуха Таннат сказала:
— Недавно ты цитировала «Книгу Законов», сказав, что не следует уступать злу. А мы, племя Поющих Гор, уступили злу. Гетцерион так могущественна, потому что мы слишком долго не противились ей. Когда она только встала на Темный путь, мы могли легко положить этому конец.
— Тише! — зашипела на нее Огвинн. — Это было давно, теперь ошибку не исправишь. Мы были правы, надеясь, что она сама откажется от этого пути.
— Она нарушила все наши законы, — сказала старая Таннат. — Совершившие зло должны отправляться в пустыню искать очищения, а она искала объединения с изгоями и встала во главе племени Ночных Сестер. Мы могли убить их всех, пока их было менее дюжины. А когда она со своими последовательницами поступила на службу к имперцам, мы могли хотя бы предупредить людей со звезд. Но даже тогда мы не боролись с ней. Признай это, Огвинн, ты слишком хорошо помнила прежнюю Гетцерион, а мы слишком боялись ее. Нам следовало давно ее убить.
— Таннат, не подвергай сомнению принятые решения здесь, в присутствии мужчин и детей, — сдерживая раздражение, проговорила Огвинн. — Не надо их пугать.
— Почему? Мои слова напугают их не больше, чем нападение Гетцерион. «Никогда не уступай злу». Я
