— И не может быть самих молекул наследственного вещества и дискретных единиц наследственности, — добавил Донот. — И даже хотели доказать практически — получив ветвистую… ну, как её… Растение, что изображено у них на гербе…
— Гербе их великой страны, — грустно ответил Лартаяу. — О которой тоже кто-то решил, что изжила себя — и взялись растаскивать на малые… А у тех в гербах — какие-то хищники. Не так, как там — мирные основы жизни…
— И они получают хлебную муку не из корней и сердцевины стеблей растений, как мы — а из семян, — вспомнила Фиар. — В таком направлении пошёл отбор сельскохозяйственных культур…
— И нам трудно представить такое сельское хозяйство, — согласился Донот. — И сами их пищевые продукты: семена и разросшиеся сочные околоплодники растений — а не корни, клубни и стебли, как у нас. Здесь ягодный папоротник — редкое исключение, а там такова основная линия эволюции. И сам вид их природы — такое буйство красок… У нас споры и пыльца разносятся ветром — а там растениям нужны специальные, ярко окрашенные органы для привлечения мелких членистых, что переносят пыльцу на себе…
— А в остальном — как всё похоже, — вздохнула Фиар. — И учёных преследовали, когда что-то не сходилось с общепринятой мифологией, и тоже — попытки создать 'массовую', 'простонародную' науку на руинах 'элитарной', при этом — тоже несправедливости, преследования. И — мифы, так похожие на наши… И тоже — очередное поколение верило, что живёт в великой стране, строило большие планы, начинались успешные реформы — и как им всё изгадили… Тоже кто-то захотел облагодетельствовать 'пpocтых людей' — устроить хозяйство и политику в пределах их понимания… Роздали подставным лицам деньги, что остались от рухнувших организаций — а теперь правительство, чтобы содержать нужные обществу учреждения, должно просить их у бандитов, и это называется 'частной инициативой в экономике'… И тоже сразу поспешили подтвердить, что чья-то вера — истинная… И те в восторге: они уже — новые идеологи, элита, власть! И будто никто не видит — что получается в общем плане мировоззрения. И тоже обоснование: при прежних властях были воры, наркоманы, нищие… Будто — при новых сразу не стало…
— А это так — всегда, — ответил Донот. — Всякий раз обещают что-то идеальное — хотя сводится к чему? Дать что-то тем, кто не имел ничего, открыть пути отверженным, ввести их в высшие круги общества, создать иллюзию покровительства слабым… А тем, кто достоин большего и лучшего, но слишком много теряет от нововведений — говорят: 'Вы и так всё имели'… И — никак не получается общество равных в достоинстве. Без 'образа врага', без 'нечестивых', обиженных и униженных…
— Но та, земная революция ставила именно эту цель, — возразил Лартаяу. — Пробуждение здоровых, конструктивных сил общества… Ну, и конкретно — выход из первой мировой войны. Правда — сразу не удалось. Нo потом достижения были… А сейчас это ничего не стоит — потому что есть наркоманы? И даже что на Земле они есть и в странах, идущих другим путём — ладно, но вот если в Гиперборее…
— Потому что — посмели оторваться от веры, что кто-то всё создал и вправе всех судить, — ответил Ратона. — И осознали своё человеческое достоинство… Вот всё зло их мира и ринулось на них — вредя явно и тайно, извне и изнутри, используя все промахи и ошибки…
— И — что теперь будет на Земле? — тревожно согласилась Фиар. — Ведь — явный почерк минус- разума… Поставить под вопрос все человеческие знания, достижения — и навязать взамен своё, 'высшее'…
— В понимании тех, кто слаб и малограмотен, — уточнил Донот. — А по сути игра на элементарных, животного уровня, лишениях — которых не должно быть в разумно устроенном обществе.
— И тоже — претензии властвовать над всем их миром, — согласился и Лартаяу. — Тоже — взяв в союзники всех, кто чем-то обделён. И тоже — идея, что сила, объемлющая всё, есть высшая правда. Сила, человеческая по уровню мышления, уровню притязаний — и совершенно бесчеловечная по конкретным намерениям…
— Но наши земные знакомые уже обрели здесь опыт, — ответил Талир. — И там, у себя, о многом догадались…
На этом разговор вдруг прервался — слышался лишь плеск волн и крики летучих мышей над морем. Джантар снова вспомнил, что на Земле эволюция позвоночных породила особую группу летающих животных, покрытых не мехом, а 'перьями' — странными, сложными образованиями покровов тела, неизвестными в фархелемской природе, да и тюлени там произошли не от грызунов, как на Фархелеме, а от хищников, что выдавало строение их черепа… Но — хорошо, что природа Фархелема не породила (или не донесла до современности) так называемых 'акул' — страшных гигантских хищных рыб, из-за которых многие земные моря экваториального и тропического поясов смертельно oпaсны для людей. Их экологическую нишу на Фархелеме занимали как раз тюлени, подобные им лишь размерами… Но увы, подробнее знакомиться с биологией Земли было некогда, Кламонтов успел рассказать немногое…
— Да, но — опять же о мифах… — снова начал Итагаро. — Всё-таки трудно представить: чем миф о переселении людей на Фархелем с какой-то погибшей планеты мог способствовать вере в верховенство минус-разума?
— Ну, как же, — ответил Минакри. — Единый владыка всех планет, которому ничего не стоит перебросить людей с одной на другую…
— Вряд ли всё так просто, — не согласился Ратона. — С другой стороны получается: мы — переселенцы из области пространства, которую минус-разум не создавал, и где он не властвует? Она же не упоминается ни в каких прежних мифологиях — как и Западный континент… А мифотворчество как раз имеет целью ограничить мировоззрение кругом привычного, утвердить образ владыки всего ведомого и неведомого — и замкнуть разум в этих пределах. А миф, уводящий вдаль — наоборот, уже… какой-то минус-миф?
— Нет, почему? — не согласился Джантар. — Мало ли мы изучали мифов, которые как бы уводят вдаль — в иные миры, пространства?..
— А в центре или основе — всё равно соблюдение конкретной морали, законов, обычаев, — ответил Донот. — Чтобы и в этих далях над человеком довлела непререкаемая воля — уровня племенной верхушки и племенных божеств…
— И чувство — что это везде и всюду царствует над миром, — подтвердил Итагаро. — И человек в любой ситуации обращался к тому же источнику и нравственной основе всего…
— И — никуда не сбежать, — добавил Донот. — Выхода нет. 'Священное' всюду тебя настигнет — как высшая, вечная, карающая и всё подавляющая воля. Для которой конкретные платежи, подати, обряды перед алтарём равнозначны судьбам целых миров, а отступления в этих вопросах — нарушению законов Вселенной. А минус-разум — лишь понял это буквально…
— И — так ли отличается от иерархов низшего астрала животной природы? — спросила Фиар. — Кто прошли свою эволюцию, принимая поклонение слабых и необразованных людей — и так составили мнение обо всём нашем человечестве? А потом, конечно: образованные, уверенные в себе и потому менее зависимые от них люди — уже чуть ли не враги им, так как отбивают паству, состоящую из слабых… Я только сейчас поняла, — призналась Фиар.
— Но те — хоть заинтересованы в стабильности природы, её сохранении, — напомнил Донот. — А этот — буквально хотел разрушить наш мир. Хотя сам вряд ли понимал, что будет тогда дальше…
— А как с этим у людей Иорары? — спросил Талир. — У них же и мифы, и религия — чисто практические, всё — на уровне повседневности…
— Неизвестно, — ответила Фиар. — И даже — как их теперь изучать? Как высшие цивилизации изучает землян — так для этого надо иметь соответствующую технику. А в открытом контакте — тоже вопрос, как будет после такого разрыва отношений… И так ли многое мы от них узнаем? И в каком плане они более интересны нам: как особая культура разумных, вторая цивилизация нашей планеты — или чисто биологически? Хотя и тут надо иметь такие дисколёты и оборудование — чтобы изучать незаметно, ничего не нарушая…
— Да, кто мог думать, что это — основная форма контактов между цивилизациями разных уровней, — добавил Донот. — Просто наблюдать, чтобы ничего не нарушить…
