сошёл с ума? Просто так, ни с того ни с сего?
— Но мы не понимаем, в чём мы виноваты, — ответил Донот. — Разве мы этого хотели?
— Рипаири, сюда! — скомандовал директор одному из солдат охраны. — Вытаскивай тетради вот этого! Думаете, не знаю, как вы относитесь к предметам, которые как раз составляют особый профиль интерната! — раздался скрип дверцы тумбочки, и Джантар (его зрение уже немного адаптировалось) краем глаза увидел: на кровать Донота полетели его тетради, брошенные рукой Рипаири. Директор схватил их и стал нервно листать, чуть не через каждую страницу суя в лицо то Доноту, то почему-то стоявшему рядом Итагаро. — Так я и думал: сплошные помарки, подчистки! Вот как вы учитесь!
«И сколько будем терпеть такое? — мысленно вырвалось у Джантара. — Что он сам понимает во всём этом? И мы будто бессильны перед ним?»
«Я сейчас… да, — услышал он мысленный ответ Талира. — Пока ничего не вижу. Зря мы чего-то ждали…»
— Так вы отвечаете на доверие и заботу о вас! — всё более распалялся директор. — Такая из вас надежда общества! Вам просто нужна была крыша интерната, чтобы жить тут безбедно, безо всяких забот, бездельничать и заниматься пустыми умствованиями! Но теперь шутки кончились! — директор швырнул тетради Донота на кровать Итагаро. — В интернате совершено преступление, и кто-то будет за него отвечать! Или отвечать будут все — если не скажете, кто конкретно в этом виноват! А на что вы способны, я знаю из ваших личных досье — и теперь к вам не будет никакого снисхождения, потому что однажды вас всех уже пожалели!
«Но… откуда? — едва не вздрогнул Джантар. — То есть… что, где мог прочесть? Это же секретная информация! А сам неизвестно откуда взялся… И что знает, кто мы для него?»
— Почему вы думаете, что тут наша вина? — переспросил Итагаро. — Будто мы не хотим получить образование, стать полноценными членами общества? А это… Какое и чьё тут преступление?
«И как с ним говорить? — продолжал думать Джантар. — Что он знает из того, что узнали мы? И можно ли хоть как-то объяснить ему такое?»
— Ах, ты… — прозвучало то же нецензурное слово. — Ещё смеешь рассуждать? Да, распустили вас тут… Не знаете, что бывает за такое в других интернатах, и вообще в школах… Так вот, — директор обернулся к охране, — привязывайте его к кровати! Сейчас он нам всё выложит… А остальные посмотрят и подумают, стоит ли им полагаться на свои зачаточные проявления…
— А вы сами хорошо себя чувствуете? — внезапный вопрос Фиар не дал наступить зловещей тишине. Джантар напрягся в ожидании, не представляя, что она задумала.
— Что-о-о? — переспросил директор, почему-то отступая на шаг назад.
— Ой, наверно, я это зря… Но, понимаете, вырвалась… У вас в глазах какие-то зелёные прожилки, — словно спохватившись, объяснила Фиар, — и мне показалось… Есть такой симптом отравления ядами моллюсков экваториальных морей — и на таблице в учебнике показаны такие прожилки… Но у нас в интернате такого яда нет, верно? — обратилась Фиар командиру охраны.
«Но… правда? — даже не понял Джантар. — Или…»
— Так что… говоришь, директор отравлен? — командир шагнул мимо остолбеневшего Джантара к директору — но почему-то замер в двух шагах, лишь пристально посмотрев в глаза ему, а затем — Фиар. — А я? А солдаты?
— А вы давно что-то ели или пили? — спросила Фиар, как бы не подтвердив и не опровергнув опасений.
— Минут 10–12 назад… — дрожащим голосом пробормотал побледневший директор, куда и девалась его самоуверенность.
«Но где? — подумал Джантар. — В нашей столовой?»
— Вот столько ещё и проживёте без противоядия, — уже увереннее продолжала Фиар. — Хорошо, что оно, кажется, есть у нас в медпункте. Да, помню, была такая упаковка, как показана в учебнике…
— Пaocото, быстро за ключом! — срывающимся голосом распорядился директор (и один из солдат бросился выполнять приказ). — Рипаири, ты с нами не ел, остаёшься здесь охранять их! Остальным быстро вниз, в медпункт!
«Так… все ели тут? — Джантар ничего не мог понять. — Прежде, чем ворваться сюда? Но где, если и Талир не слышал? Прямо на проходной?»
— А… я как? Не отравлен? — почти умоляюще спросил Рипаири, глядя в глаза Фиар.
— Быстрее! — завопил директор. — Быстрее вниз!
— Как будто нет… — успела ответить Фиар, когда директор уже тащил её за руку из спальни.
По коридору загрохотали удаляющиеся шаги. Джантар не успел опомниться — а они остались в спальне ввосьмером под охраной Рипаири.
— Но я точно не отравлен? — неуверенно спросил Рипаири, приближаясь к Доноту и Итагаро. («Похоже, сейчас его можно взять голыми руками…», — подумал Джантар.)
— А как должны выглядеть прожилки? — будто лишь тут опомнился Итагаро. — Как раз я не помню…
— Ну, зелёные же… Есть или нет? — почти в отчаянии закричал Рипаири.
— Непонятно… Трудно сказать, — не зная, что ответить (так как не знал плана Фиар), начал Итагаро. Было слышно, как внизу пробежал Паосото, гремя связкой ключей. — А вы вce вместе сейчас что-то ели?
— Ну, не все, конечно… — упавшим голосом, с дрожью, ответил Рипаири. — Часовые на вышках и на проходной не ели, ну, и я тоже… Но директор ещё ел что-то отдельно… И вот он тоже… Как же так…
— …Что такое? — раздалось внизу. — Зачем понадобилось открывать медпункт?
«Но… это кто? Неужели… чужой? — понял Джантар, не узнав голоса, и полузабытое дурнотное содрогание с новой силой пробежало по телу. — И мог всё слышать?»
— Директор отравлен, — объяснил командир охраны. — А также, возможно, мы все, кто здесь вместе ужинали продуктами из интернатской столовой. Только сейчас случайно узнали…
— Мне уже плохо! — взмолился директор. — Скорее открывайте!
— Слушайте, да… чем это? — прошептал Ратона. — Продуктами, что предназначались нам?..
Внизу лязгнул запор медпункта. Джантар уже не знал, что подумать. Неужели… правда? И это… вовсе не какой-то план Фиар?..
— Токсин экваториального моллюска, — объяснила Фиар из глубины медпункта. — А я знаю, где тут лежит средство на такой случай…
— И откуда ты можешь это знать? — презрительно осведомился другой незнакомый голос.
— Мне ещё при первом директоре показывали содержимое одного шкафчика, — начала Фиар. — У нас была такая работа по биологии…
— Быстрее! — директор, судя по грохоту мебели и звону рассыпанных металлических предметов, ворвался в медпункт и за что-то зацепился. — Где противоядие?
— Но откуда известно, что за токсин? — спросил тот, незнакомый. — Кто определил?
«Нет, а кто это распоряжается? Действительно следственная бригада? Или опять те же эксперты? И что делать?»
— Симптом верный, — как будто спокойно ответила Фиар. — В глазах у директора зелёные прожилки. Подождите, сейчас найду…
— Нет, подожди! — остановил её тот, чужой. — И объясни, зачем тут может быть такое средство!
— Наверно, хотели предусмотреть все случаи, — как могла, объяснила Фиар. — Вообще это противоядие от большой группы токсинов, но обладает и таким, специфическим действием…
— Какие прожилки? — не дал договорить ещё кто-то. — Где у директора прожилки? Где ты их видишь?
— Давайте скорее, я умираю! — перекрыл вce прочие голоса и звуки вопль директора.
— В самом деле: от чего ему стало плохо, если прожиток нет? — переспросил командир охраны. — И если ваша подозрительность будет стоить ему жизни, кто будет отвечать? Давайте введу ему препарат…
— Но я ещё раз спрашиваю: кто определил отравление, да ещё таким токсином?
— Охрана! — истошно взвыл директор. — Он хочет моей смерти! Хватайте его! Свяжитесь кто-то с его
