наблюдали, как MSE уничтожают остатки их воды и пищи. Они уже собрались было почистить что-то за спиной Люка, но тот фыркнул, и миски тут же оказались вне досягаемости отважных, но перепуганных СП- 80.
— Я не испытываю ничего, кроме уважения ко всем простейшим существам из элементарной серии, Мастер Люк. Они во многом заменяют более совершенных дройдов, но всё-таки их возможности очень ограничены, — сказал Трипио, протягивая миску наиболее потрёпанному дройду.
Трипио не смог определить происхождения языка трёхногих, у него не было никакой информации о нём. Даже его специальное устройство для перевода по аналогиям не обеспечивало полного понимания их речи. Из всего ими сказанного Люк понял только, что они считают себя Народом, а попали сюда из Мира, и ищут способ вернуться обратно.
— Как и все мы, — вздохнул он, наблюдая, как извивающиеся фигуры исчезают направо по коридору, в поисках двери, ведущей в их апартаменты.
Слава богу, лифт продолжал работать, однако при таком большом скоплении джавасов никто не мог предсказать, как долго это продлится. Маленькие грязные существа, джавасы тащили всё, что плохо лежало, и не могли спокойно пропустить ни болтик, ни кусочек проволоки.
На панели лифта горело только четыре кнопки: десятая, одиннадцатая, двенадцатая и тринадцатая. На двенадцатом этаже работало освещение и циркуляторы воздуха. По коридору валялись разбросанные блюдца и кофейные чашки, а также остатки военного снаряжения штурмовиковгаморреанцев. Трипио заметил, что следы направления клаггов старательные СП-80 и чемоданоподобные MSE могли уже и прибрать.
Завернув за угол, Люк остановился, в удивлении уставившись на выстроившихся как на параде и напоминавших на первых взгляд медуз или грибы фигуры какого-то серого цвета, метр в ширину и полтора в высоту каждая, испускавших сильный запах ванили. Присмотревшись повнимательнее, Люк заметил наличие у них рук и ног при полном отсутствии органов чувств.
— Боже праведный! Китанаки! Сегодня мы с ними ещё не встречались! — вскрикнул Трипио, проходя мимо.
Люк направился следом. ОН насчитал, по крайней мере, около тридцати китанаков, но ещё больше увидел, заглянув в приоткрытую дверь справа по коридору. Люк прикоснулся к одному из них. Температура тела приблизительно соответствовала комнатной, но внутри она был, вероятно, гораздо выше.
Под огромными складками жира у многих из них были заметны открытые дырочки, в которых находились головы. Заглянув в одну из них, Люк смог различить два язычка и три ряда маленьких конусообразных зубов.
— Чем они занимаются? — спросил он, заметив, что некоторые из них сильно исцарапаны и покрыты кровоточащими ранами, напоминающими ножевые порезы, но складывалось впечатление, что кровь быстро сворачивается и раны заживают незаметно для их обладателей.
— Ждут, пока черви-шообы сами вползут к ним в пасть. Так они и питаются, — ответил дройд.
— Не так уж плохо, когда еда сама идёт тебе в рот. Они выглядят вполне довольными, — заметил Люк, подумав, что и ему неплохо бы поискать столовую, хотя это небезопасно…
— Это уж точно, Мастер Люк. Это один из наиболее устойчивых организмов в галактике. Известно, что китанаки могут неделями и даже целыми месяцами обходиться без еды, не испытывая при этом никаких неудобств, — звонко отчеканил Трипио, пробираясь через лес застывших фигур.
— Да, неплохо, лишь бы они не перепутали червей-шообов со штурмовиками — а ведь могут… — прокомментировал ситуацию Люк, оглядываясь на китанаков через плечо.
В тёмном коридоре, напоминающем глубокую пещеру, освещаемую лишь тусклыми отблесками горящих где-то вдалеке панелей и переносными грязножелтыми лампами, они обнаружили труп афитеханца, одного из представителей причудливой растительной породы Дом-Бреддена. MSE, подобно жадным насекомым, кишели вокруг, пытаясь расчистить место, но это было выше их сил. Застывший на полу гной издавал тошнотворный запах разлагающегося сахара. Люк молчал: ещё одно подтверждение тому, что корабль отнюдь не пустует.
Из грузового отделения, служившего пристанищем гекфедам, эхом донёсся чей-то крик. Люк обернулся, прислушался и, пошатываясь, пошёл на звук. Необычный металлический тембр голоса выдавал до полусмерти перепуганного джаваса. Он ожидал чего-то подобного; однако то, что он увидел, заставило зашевелиться волосы у него на затылке.
Штурмовики-гаморреанцы, раздобыв где-то дробилку, держали над ней за руки пойманного джаваса, намереваясь для начала опустить его ноги на стремительно вращающиеся лезвия. Их было четверо или пятеро, включая Угбуза. Все они дружно вопили и хохотали, то поднимая, то опуская своего маленького извивающегося пленника.
Собрав всю свою Силу, Люк прямо с порога огромного зала так ударил по дробилке, что та отлетела на добрый десяток метров и, ударившись о стену, разлетелась на мелкие части.
Крок, который только что держал джаваса, швырнул в сторону обрывок его одежды и завертелся волчком, крича проклятья. Угбуз вытащил карабин.
Люк, прихрамывая, устремился к ним и с расстояния десяти метров безжалостно выхватил оружие из рук гаморреанца и отбросил закружившийся пропеллером карабин в сторону. То же самое секунду спустя произошло с секирой другого штурмовика.
Негодование Люка переросло в жгучую ненависть.
Крок бросился на него, выставив вперёд огромные ручищи, но Мастер поднял его, как мешок с камнями, и некоторое время, не сводя с него своих голубых глаз, держал на высоте двух метров над полом. Затем беспощадно швырнул на пол и обернулся к Угбузу.
— Что это значит, коллега? — раздражённо потребовал объяснений гаморреанец. — Это же диверсант повстанцев, мешающий выполнению нашей миссии…
Он указал на связку проводов и болтающиеся концы вырванных из компьютеров деталей, валявшихся неподалёку от разбитой дробилки.
Ледяной взгляд Люка встретился с поросячьими глазками гаморреанца. Через секунду тот не выдержал и, отвернувшись, угрюмо поинтересовался:
— Да что ты, чёрт возьми, о себе возомнил?!
— Я ничего о себе не возомнил. Я тот, кем являюсь в действительности, — мягко ответил Люк и, склонившись к уху гаморреанца, чтобы другие не слышали, тихо добавил:
— Майор Калрисен, специальная разведывательная служба, двадцать двадевяносто восемь- одиннадцать-В.
Это был код машинного отделения «Сокола».
Глаза Угбуза не обладали способностью расширяться, поэтому его реакция выразилась в вытягивании вперёд покрытых шерстью ушек, что означало страх и почтение. Он бросил через плечо беглый взгляд на то место, куда клагг швырнул джаваса, и, хотя такого удара достаточно было, чтобы у бедняги не осталось ни одной целой кости, их загадочной жертвы на месте не оказалось. Джавасы обладали уникальной способностью переносить невероятные физические истязания и моментально ускользать, стоило им только оказаться вне поля пристального внимания.
Люк взял за руку капитана штурмовиков. Гнев и напряжение схлынули. Он ощутил болезненную дрожь, на лице выступил ледяной пот. Люк попытался придать своему голосу мягкость, но ему плохо это удалось.
— Вы поступили правильно, задержав нарушителя. Недурно сработано. Однако судьбы повстанцев решаю я. Этот джавас не нанёс серьёзного ущерба. Вы хорошо следите за безопасностью системы, и я уверен, что ваше имя окажется в списке рекомендованных к награждению, представленным в центральную систему информирования… Однако пленников я буду допрашивать сам.
— Есть, сэр.
На мгновение чисто гаморреанское выражение разочарования отразилось на клыкастой физиономии Угбуза, но капитан вооружённых сил Империи взял себя в руки и отдал честь.
— Вы неплохо справляетесь с обязанностями, капитан, -ещё раз подчеркнул Люк, используя Силу, чтобы Угбуз всеми внутренностями ощутил, как прекрасно это признание его достоинств старшим по званию.
