а? Дело есть дело. Он даже мне ни разу не говорил, как он проникает в туннели.
— Ты искал вход после того, как он убрался?
— Канешно, искал! — Вертикальные зрачки Кемпла обиженно сузились и вновь расширились. — Думаешь, я дурак или сроду так? — Двое новых танцоров присоединились к ещё более старой — и более поцарапанной — голограмме Пекки Блю и «Звёздных парней». Хэн поморщился.
— Мы проверяли подвал этого заведения и тот дом, который он держал на улице Нарисованных Дверей, и, наконец, просканировали глубинным скальным сенсором сами развалины. — Он пожал плечами: — По нулям. Под ними недостаточно золота или ксилена, чтобы приборы их зарегистрировали. Мы не смогли даже оплатить аренду сканера. Должно быть, он очистил хазу прежде…
Он оборвал фразу.
Соло поднял брови.
— Очистил хазу прежде, чем убрался. Куда?
— Не знаем. — Он понизил голос и нервно оглянулся на барменшу, которая наливала бокал высокой чернокожей девушке и выслушивала длинную повесть последней «пассажирки» о вероломстве. — Женщина, что снимает тот дом на улице Нарисованных Дверей, говорит, что кредитная фирма, которой она каждый месяц высылает плату, меняется пару раз в ГОДУ, так что, по всей видимости, Нубблик в бегах. Но прежде, чем убраться, он сказал-.
Он нагнулся поближе к собеседнику и прошептал;
— Он сказал что-то о Руке Императора. Мара Шейд. Брови Соло изогнулись кверху. В разговоре прошлой ночью она как-то не сочла нужным упомянуть об этом.
— Да ну?
Кемпл кивнул. Соло вспомнил, что этот малый никогда не умел держать свой длинный язык за зубами.
— Он сказал, что на планете находится Рука Императора и что его жизнь в опасности. — Он наклонился к Соло достаточно близко, чтобы тот смог по запаху его дыхания и пота определить состав выпитых им трёх последних коктейлей. — Думаю, он собрал манатки и сбежал.
— Мог ли он забрать столько добычи?
— Сколько? — Кемпл выпрямился и снова потянулся за кальяном. — Должно быть, она была не так велика, раз он смог всю её забрать с собой. Поверь мне, мы просканировали развалины и его дом, и уж столько отказов у сенсоров не бывает.
«Ой ли?» — подумал Соло, вспоминая вопросы Леи о необъяснимых колебаниях в поведении дройдов.
— Маббин в это не поверил.
Хэн резко обернулся на новый голос. Он принадлежал одному из сутенёров, похожему на ребёнка омвату, выглядевшему словно маленький голубой эльф с глазами тысячелетнего старца.
— Маббин Випхид, — объяснил он. — Ещё один из контрабандистов Слайта. Он всегда говорил, что добрал там внизу, хватит ещё не на один корабельный груз.
— Маббин не соображал, о чём болтает, — быстро возразил городской босс, глаза у него нервно блеснули. Он снова перевёл взгляд на Хэна: — Да, я слышал, что Маббин треплется о том, сколько добра там ещё осталось'.
— Он ведь был корешем Драба Маккама, не так ли? — Соло обратился с этим вопросом к сутенёру, а не к Кемплу. Он вспомнил Випхида, убитого Чуви, — худого, голодного и вопящего в темноте.
Парень кивнул.
— Одна из моих приятельниц была с Драбом, когда он спустился в тот колодец в развалинах и посканировал, ища Маббина. Драб был убеждён, что он спустился на поиски барахла, да так и не вылез. — Он взглянул на Кемпла. — Некоторые отказались помочь ему, когда он сказал, что пойдёт посмотреть сам.
— Те сканеры совершенно ничего не обнаружили, — поспешно сказал Кемпл. — Ноль. Одни нули. Если уж Драба и это не удовлетворило, то…
— Минутку, — остановил его Хэн. — Они задействовали там внизу сканеры жизни?
— В той комнате, где колодец, да, — сказал омват. Как и большинство представителей его расы, он обладал высоким, приятным голосом, как у флейты. — Моя приятельница — охотница за сокровищами. У неё есть «Спейзок 0-2000», снятый ею с имперского корабля «Кариллион», а эта штука способна засечь гаморреанского моррта на квадратном километре пермабетона.
— И там внизу не было ничего, кроме креча и шахтной плесени. — Кемпл выпустил тонкое, редкое облако пара. — Драб задействовал два или три сканера — один для поисков Випхида, а другой — ксилена и золота. И сделал то же самое из дома на улице Нарисованных Дверей, разыскивая там вход в туннель.
— А что он наплёл женщине, снимавшей дом?
— Мисс Роганде? — Парень усмехнулся. — Что они получили сообщения о появлении масс вредных насекомых и проверяют в городе все старые постройки млуки. Она горела желанием помочь и предложила им чаю.
— Роганда? — Хэн почувствовал, как вздыбились волосы у него на затылке. — Ты хочешь сказать, что это она снимает прежний дом Нубблика?
— Разумеется, — подтвердил Кемпл, снова переключая внимание на танцоров. — Милая дамочка — и к тому же чертовски хорошенькая. Она могла бы работать в этом заведении танцовщицей, правда, это заведение, да и любое другое в городе, теперь уже никак нельзя назвать классным. Во всяком случае, у неё есть кто-то, содержащий её в роскоши. Появилась через месяц-другой после того, как исчез Слайт, и сказала, что договорилась снять эту хазу. Похоже, она его знала. — Он подмигнул Хэну, стараясь казаться этаким старым волком, но вместо этого вдруг стал здорово смахивать на мальчишку. — Роганда Исмарен.
Большая комната, куда поместили Лею, была высечена в скале и имела — поразительное дело — окно из трёх широких створных переплётов, сквозь которое просачивался бледный дневной свет. Тем не менее лорд Гаронн хлопнул ладонью по стенному выключателю, активировав осветительные панели потолка.
— Пытайтесь сколько угодно разбить его, если это позабавит вас, ваше высочество, — предложил он, заметив быстрый взгляд Леи. — Оно было вставлено задолго до создания купола, и запоры сделаны так, чтобы выдержать почти всё что угодно.
Она подошла к окну, оставив лорда Гаронна, Ирека и Роганду в дверях. Окно было проделано в своеобразном изгибе скалы, выступ которой делал стекла совершенно незаметными снизу. Более массивный выступ нависал над ним сверху, покрытый, как любая неровность в скалах, занавесом из ползучих растений, так что свет из этого окна ночью не могли увидеть нигде в ущелье. Сквозь свисающие лианы Лея увидела внизу и справа руины старой башни.
Она вспомнила, что видала из башни этот заросший ползучими растениями выступ, один из многих на скальной стене позади дома Плетта. Сколько из них, гадала теперь она, скрывали окна этого лабиринта туннелей и комнат? Извернувшись, она могла разглядеть внизу каменную ограду, где она уловила эхо играющих детей Джедаев. А дальше ущелье представлялось озером тумана с торчащими верхушками деревьев, над которыми висели сады, плававшие словно армада разукрашенных цветами воздушных судов. Лея разглядела и тех, кто грузил удобрения, — в основном они принадлежали к более ловким расам, вроде чадра-фанов или верпаев, поскольку о роботах при таких обстоятельствах не могло быть и речи, — карабкавшихся по канатам и подвесным мосткам, тянувшимся от грядки к грядке или от грядок к подвозящим платформам карабкаясь по скальной стене среди роскошных водопадов сладких ягод,
— Я по-прежнему думаю, что нам следовало посадить её в одну из нижних комнат, — настаивал Ирек. Он мотнул головой, откидывая назад волосы: длинные, чёрные, как зимняя полночь, и более кудрявые, чем у его матери. Как и у неё, его кожа была слегка золотистой, но бледноватой от жизни, прожитой в основном под землёй. Как и она, он одевался просто, но держался с самоуверенной надменностью того, кто считает себя центром вселенной.
Лея была знакома с такой осанкой со времён своего пребывания на «рынке невест» при дворе Императора. Там было более чем достаточно молодых людей, знавших, что вселенная вращается исключительно вокруг них.
— Если нам вообще нужно держать её, — добавил он, смерив её с головы до пят пренебрежительным
