такой товарищ. Он хотел окликнуть робота, но что-то его удержало. Роган прибавил шагу, обогнал арктана и, став у него на дороге, ждал. Но гигант ростом в два с половиной метра будто бы его и не видел. Вблизи Роган разглядел, что у арктана разбита радарная антенна, похожая на мискообразное ухо, а там, где раньше был объектив левого глаза, зияет отверстие с неровными краями. Однако робот вполне уверенно ступал своими огромными ногами, лишь слегка волоча левую. Роган позвал арктана, когда тот приблизился, но машина пёрла прямо на него, как слепая, и ему пришлось в последний момент сойти с дороги. Он снова подбежал к роботу и схватил было его за металлическую лапищу, но тот вырвался плавным равнодушным движением и зашагал дальше. Роган понял, что арктан тоже стал жертвой атаки и рассчитывать на него не приходится. Но как-то тяжело было бросить беспомощную машину на произвол судьбы, а кроме того, любопытство его разбирало, куда же, собственно, направляется робот, — ведь он шёл, выбирая дорогу попрямее, будто имел определённую цель.
После недолгого размышления, во время которого робот ушёл вперёд, Роган кинулся вслед за ним. Робот дошёл до подножия осыпи и начал подниматься по ней, не обращая ни малейшего внимания на потоки щебня, летящие из-под его широких ступнёй. Он вскарабкался примерно до середины осыпи, потом внезапно опрокинулся и съехал вниз, перебирая ногами в воздухе. В других обстоятельствах это, вероятно, вызвало бы смех у наблюдателей. Потом арктан поднялся и снова начал своё восхождение. Роган поспешно повернулся и ушёл, но до него долго ещё доносился грохот щебня и тяжёлое металлическое шарканье, на которое стены ущелья откликались многократным эхом.
Роган теперь продвигался быстро — дорога по плоским камням, покрывающим русло потока, была довольно ровной и шла слегка под уклон. Тучи и в помине не было, и лишь временами еле приметная вибрация воздуха над склонами свидетельствовала об энергии, бурлящей в чёрных зарослях. Так добрался он до самой широкой части ущелья — здесь оно переходило в долину, окружённую пологими каменистыми склонами. Место катастрофы было в двух километрах отсюда. Лишь теперь Роган понял, как трудно ему придётся без ольфактометрического индикатора, который помог бы разыскать следы человека. Но этот аппарат был слишком тяжёл.
Роган остановился и стал медленно обводить взглядом каменные склоны. В металлических зарослях никто не мог укрыться, об этом нечего было и думать. Оставались гроты, пещеры и каменные котловины; четыре из них он видел отсюда, но их ограждали высокие отвесные стены, взобраться на которые весьма нелегко. Поэтому он решил первым делом осмотреть гроты. Ещё на корабле он вместе с врачами и психологами размышлял о том, где следует искать пропавших, то есть где они могли бы спрятаться. Но, в сущности, это совещание мало чем ему помогло, потому что поведение человека, поражённого амнезией, было непредсказуемо. То, что эти четверо отделились от остальных людей Реньяра, указывало на их особую, отличительную активность; то, что они и дальше не расходились, по крайней мере на обследованном участке пути, в какой-то мере позволяло надеяться, что всех их удастся найти вместе. Конечно, если они вообще были живы и если не разошлись в разные стороны где-нибудь за каменными воротами. Роган обыскал по очереди два маленьких и четыре больших грота, входы в которые были, в общем, легко доступны — за несколько минут можно было взобраться туда по большим, косо торчащим каменным плитам. В последнем гроте он наткнулся на полузатонувшие металлические обломки; сначала Роган принял их за скелет второго арктана, но они были невероятно старые и не походили ни на одну из конструкций, какие были ему известны. В небольшом озерце, на которое падал слабый отражённый свет с гладкого, будто полированного свода, покоился удивительный продолговатый предмет, чуточку похожий на крест пятиметровой длины; его металлическая оболочка давно распалась и, смешавшись с известковыми осадками, образовала на дне озерца рыжий от ржавчины ил. Роган не мог себе позволить как следует осмотреть необычайную находку — наверное, останки одного из макроавтоматов, уничтоженных победительницей-тучей. Он лишь запомнил его форму, полустёртые очертания каких-то перемычек и стержней — всё это скорее предназначалось для полёта, чем для ходьбы; но каждый взгляд на часы заставлял его всё больше торопиться, и поэтому он немедля начал обыскивать следующие пещеры.
Их было так много — со дна ущелья они иногда казались непроглядно тёмными окнами в высоких каменных стенах, а подземные коридоры и галереи, часто залитые водой и ведущие к отвесным колодцам, к сифонам с ледяными журчащими потоками, падали так круто, что он и не пробовал глубоко в них забираться. Да и вообще у него был лишь маленький фонарик с довольно слабым светом; фонарик этот был совсем бесполезен в громадных многоэтажных пещерах с высокими сводами, а встречались не раз и такие. Наконец, прямо-таки падая от усталости, Роган уселся на огромном нагретом солнечными лучами плоском камне у выхода из только что обследованной пещеры и начал жевать плитки концентрата, запивая сухие куски водой из ручья. Раза два ему показалось, что он слышит шум приближающейся тучи, но, вероятно, это были отголоски сизифовых усилий арктана, штурмующего осыпь. Проглотив свои скудные запасы, Роган почувствовал себя немного бодрей. Самое странное было то, что он, собственно, обращал всё меньше внимания на опасное соседство — ведь чёрные заросли карабкались по склонам повсюду, куда ни глянь.
Он сошёл с возвышения перед пещерой, где отдыхал, и тут увидел нечто вроде ржавой полосы на сухих камнях по той стороне ручья. Подойдя поближе, он распознал следы крови. Кровь совершенно высохла, изменила цвет, и, если бы не удивительная белизна камней, похожих на известняк, Роган, наверное, ничего бы и не заметил. Он пробовал установить, в каком направлении шёл человек, истекающий кровью, но не смог. Так что он двинулся наугад вверх по ущелью, рассудив, что, возможно, этот человек был ранен во время битвы «Циклопа» с тучей и старался уйти от её центра. Следы петляли, иногда исчезали и наконец привели его к пещере, которую он осматривал одной из первых. Тем больше удивился он, когда оказалось, что рядом с её отверстием зияет расселина с отвесными стенами, похожая на колодец. Именно туда вёл кровавый след.
Роган стал на колени и склонялся над полутёмным отверстием. Он готовился к самому худшему и всё же не сдержал сдавленного возгласа, потому что прямо на него глядело пустым взглядом лицо Беннигсена с оскаленными зубами. Он узнал геолога по тонкой золотой оправе очков, стёкла которых по слепой игре случая уцелели и ярко сверкали в свете, отражённом от известняковой плиты, наклонно торчащей над этим каменным гробом. Беннигсен вертикально висел, заклинившись плечами между двумя глыбами. Рогану не хотелось бросать его здесь; но когда он, пересилив себя, попробовал приподнять труп, то почувствовал сквозь плотный материал комбинезона, как тело расползается у него под руками. Разложение, ускоренное воздействием солнца, сделало уже своё дело. Роган только расстегнул молнию нагрудного кармана на комбинезоне и вынул оттуда опознавательный жетон учёного; перед тем как уйти, он, напрягая все силы, придвинул одну из ближайших каменных плит и прикрыл ею каменную гробницу.
Уже уйдя оттуда, Роган подумал, что следовало бы, вообще говоря, определить радиоактивность останков, потому что это в известной мере помогло бы выяснить, что случилось с Беннигсеном и с другими: если бы уровень радиоактивности оказался очень высоким, это означало бы, что погибший находился поблизости от поля битвы. Но он забыл это сделать, а теперь уж ничто не заставило бы его снова отвалить могильный камень. Вместе с тем Роган понял, какую большую роль в его поисках играет случай, — ведь ему казалось, что все окрестности этой пещеры он осмотрел весьма обстоятельно. Новая мысль пришла ему в голову, и он поспешно двинулся по кровавому следу, ища его истоки. След вёл почти по прямой линии вниз, будто бы к месту битвы. Но метров через триста внезапно свернул в сторону. Геолог потерял колоссально много крови, и было просто поразительно, что, несмотря на это, он ушёл так далеко. Камни, на которые после катастрофы не упало ни капли дождя, были обильно залиты кровью. Роган взобрался по неустойчивым крупным глыбам и очутился в небольшом углублении под ребристым каменным выступом.
Первое, что он увидел, была неестественно большая подошва металлической стопы робота. Арктан лежал на боку, рассечённый посредине, видимо, очередью из вейра. Невдалеке полулежал, опираясь на скалу, чуть не пополам согнутый человек в шлеме, почерневшем от копоти. Он был мёртв. Излучатель ещё висел на его безвольно разжавшейся руке, блестящим дулом упираясь в камни. Роган сначала не решался притронуться к мертвецу, только пытался, стоя на коленях, заглянуть ему в лицо, но оно было так же изуродовано разложением, как у Беннигсена. Потом он распознал широкую плоскую геологическую сумку переброшенную через плечо сидевшего. Это был сам Реньяр, руководитель экспедиции, подвергшейся нападению в кратере. Измерения радиоактивности показали, что арктана уничтожили разрядами вейра, — индикатор отмечал характерное наличие редкоземельных изотопов.
Роган хотел было взять опознавательный жетон, но теперь его на это уже не хватило. Он только
