прокручивал в голове события последних дней. Больше ему нечем было заняться. Малыш и Зиен собирались его предать. Друзьями они никогда не были. Они это ясно ему дали понять, как только он прилетел. Наверное, они таким образом хотели его предупредить. Мол, убирайся…
И становится ясно, как парни Нандриесона узнали, что его надо искать на Скачке-5.
По мнению Чубакки, им могла помочь Винни, если бы он, Чуи, не сопротивлялся ее притязаниям. Хэн в этом убежден не был. Винни должна была знать, что Чубакка верен своей жене, ведь Чуи все эти годы давал ей решительный отпор. С Винни всегда было сложно. Она никогда не поступала так, как все ждали от вуки.
До самого конца.
Интересно, как у нее там дела, в логове Нандриесона?
Хэн был рад, что она по крайней мере жива. А Зиен и Малыш, неважно — что они натворили — навсегда останутся на его совести.
— Ты не мог ничего сделать, — сказал вдруг Ландо. Голос у него был сиплый. Весь пригодный для людей провиант, обнаруженный в прыгунке Нандриесона, Ландо сожрал, а теперь пил воду, словно не просидел в ней недавно уйму времени.
— Ты это о чем? — спросил Хэн.
— О чем? — Ландо открыл глаза и приподнялся на локте. Лицо его уже утратило сероватый оттенок. — О Малыше и о Зиене. Они никогда не были твоими друзьями.
— Брось. Мне лучше не станет.
— Я и не пытаюсь облегчить тебе жизнь. Я хочу, чтобы ты понял истину, вот и все, — Ландо прислонился к переборке. — Ты всегда был чужаком среди нас, Хэн. Мы все это знали. Малыш и Зиен с самого начала хотели, чтобы ты свернул с прямой дорожки. Они считали, что могут сделать тебя одним из них. Но всегда существовали границы, которых ты не переступал. Именно это их и бесило.
— Я делал все, что они хотели.
— Нет, не делал. Тебе всегда было наплевать на выгоду. Ты просто прятался за маской рвача. Поэтому ты и ввязался в сумасбродную затею со Скайуокером. Он мне все рассказал. Ты мог выйти из игры в любой момент. Но так и не вышел.
— Исключение.
— Скорее правило. Помнишь, как ты спас раба-вуки?
— Чубакка не в счет. Обстоятельства были необычные.
— Ага, — сказал Ландо. — Как всегда. Они ненавидели тебя, Хэн. Каждым своим вдохом, каждым поступком ты демонстрировал им, что они живут грязной, отвратительной и наполненной ненавистью жизнью.
В его словах было слишком много страсти. Хэн повернул голову. Ландо смотрел на него, не отрываясь.
— Ты тоже меня ненавидишь?
— Нет. Но можешь поставить на то, что мне всегда было стыдно перед тобой. За себя.
Он встал с тюфяка и принялся расхаживать по отсеку, но вдруг вскрикнул, согнулся, схватившись за икры. Его лицо вновь посерело. Хэн вскочил и заставил Ландо лечь.
— Кто бы мог подумать, что оттого, что ты немного поплавал, могут появиться судороги?
— Каждый, кто испытал на собственной шкуре, — откликнулся Хэн. — Надо было попросить Нандриесона, чтобы он разрешил тебе немного размяться перед тем, как тебя бросят в воду.
— Очень смешно.
Хэн медленно растирал ногу Калриссиана.
— Не дергайся, приятель. Ты чуть было не загнулся в той переделке.
— Я выносливый, — сказал Ландо.
— Определение «глупый» подходит тебе куда больше. О чем ты думал, когда возвращался на Ход?
— Я должен был найти тебя, Хэн, — Ландо вытянул вторую ногу. — Можешь ею тоже заняться.
— Зачем? Что такого произошло в мое отсутствие, ради чего стоило рисковать жизнью?
— Кто-то подставил тебя, старик, — негромко сказал Ландо. — И постарался все провернуть так, будто ты стоишь за взрывом в Сенате.
— Когда там была Лея? Каждый, кто меня знает, знает и то, что я ни при чем.
Ландо улыбнулся.
— Малыш и Зиен с этим бы согласились. Но большинство имперцев в Сенате тебя не знают. Там дела делают, как принято в Империи.
— Им потребуются весомые доказательства.
Ландо покачал головой.
— Убедительность доказательств не так важна, как их подача. Тебе повезло, что я сначала показал Лее одну штуку, — и Ландо рассказал о том, как нашел «Пикантную дамочку» и сообщение.
— Джаррил мертв, да? — вздохнул Хэн.
Ландо кивнул:
— И смерть была не из легких.
— Он боялся, когда пришел ко мне. Мне кажется, он чувствовал, что ему немного осталось.
— Может быть, он был частью ловушки?
— Он был слишком напуган. Он попытался попросить у меня помощи… на манер контрабандистов, предложил мне деньги, но я не купился. И тогда Джаррил попросил напрямую.
— Может быть, его заставили?
— А может быть, ему нужна была моя помощь.
Может быть, он знал, что его убьют. Очевидно, его выследили и убили на Корусканте. Джаррил никогда не отправил бы такое сообщение.
Ландо вновь покачал головой.
— Джаррил мертв, — напомнил он. — И причины его поведения никого теперь не волнуют. А что, если кто-то хотел, чтобы ты был замешан?
— Имперцы в Сенате, чтобы избавиться от Леи?
— И подорвали самих себя? Не слишком убедительно, Хэн, тебе не кажется?
— Мне кажется, что к этому делу имеет отношение продажа старого имперского барахла.
Ландо прикрыл глаза.
— Ты когда-нибудь слышал об Алмании?
— Пока ты не упомянул о ней, ровным счетом ничего.
— Я тоже. И это странно, что скажешь?
— Странно?
— Кто-то из кожи вон лезет, чтобы скрыть планету, о которой никто не слышал, от чужих глаз. А когда кто-то так старательно что-то прячет, обычно он прячет именно то, что нам позарез нужно узнать.
— Точно, — сказал Хэн. — Может, это и есть наша следующая остановка.
— При условии, что оба наших корабля еще целы.
— С ними все в порядке, — уверенно сказал Хэн. — Это я могу тебе обещать.
Люк проскользнул между зубами странного существа и уперся ногами. Пасть у твари была огромная, и даже когда она смыкалась, внутри оставалось достаточно места. Особенно для не слишком выдавшихся ростом жертв.
Вот что мешало, так это язык. Тварь все время работала языком, прижимая добычу к небу, словно пыталась вылизать Скайуокера. Каждый раз, когда Люк съезжал в сторону глотки, язык выпихивал его обратно. У Люка создалось впечатление, что обычно тварь глотает свою добычу целиком.
Внутри было скользко. И не за что уцепиться. Так что, когда язык в следующий раз проделал с ним знакомую процедуру, Люк без особых раздумий впился пальцами в мягкое небо.
Тварь взвыла и выплюнула его. Люк долетел до металлической стены, ударился о нее и сполз на пол.
Тварь стояла над ним, и на ее гигантской морде было написано неудовольствие. Потом тварь подцепила его когтями и немного поваляла по полу. Помешать ей Люк не смог. Тогда тварь обнюхала его, как будто никак не могла поверить, что такое маленькое существо причинило такую острую боль.
