Путь уцелевшего

прозрачную…

В следующее мгновение она распалась на сотни сердито жужжащих насекомых.

Джинзлер едва успел затормозить. Секунду или две насекомые бесцельно роились, затем сформировали вокруг хозяина непроницаемый кокон.

– Осторожнее, человек, – негромко предупредил джерун. – Будь предельно осторожен. Я не знаю, что осы шостри могут сделать с человеком, но для других народов их укусы смертельны. – Его рты изогнулись в сардонической двойной улыбке. – Разумеется, если ты жаждешь послужить подопытным зверем, подходи.

Берш демонстративно повернулся к Джинзлеру спиной и небрежной походкой направился к подстреленному Формби джеруну и двум его невредимым собратьям, продолжавшим избивать миротворца. Рой двинулся вслед за ним, как будто на генетическом уровне был запрограммирован распознавать его как улей или матку.

Джинзлер шагнул вперед, с опаской поглядывая на насекомых. Еще несколько шагов, и бластер, оброненный миротворцем, окажется в досягаемости Берша. Если джерун доберется до оружия первым, всякая надежда остановить его и волкилов будет потеряна.

Но джерун, совершенно определенно, забыл, что в комнате есть и другой бесхозный бластер – тот самый, что выпал из руки второго миротворца. Или Берш просто не придавал этому значения, поскольку все, кто могли до него добраться, вели сейчас неравную битву с волкилами.

Все, кроме Дина Джинзлера.

Он осторожно попятился, стараясь казаться как можно более незаметным. Дин понимал, что, стоит ему выстрелить в Берша, осиный рой растерзает его буквально за секунду. Но увидеть, как улыбку джеруна искажает предсмертная агония, – это стоило затраченных усилий.

О нем как будто все забыли. Еще пара шагов, и…

– Посол! – раздался голос Формби.

Джинзлер изогнул голову назад. Улиар и два советника повалили длинный конференц-стол на бок и тащили его к дальнему углу комнаты. Формби и Фиса тоже были с ними, причем посол заметно покачивался, а из его покалеченной руки продолжала хлестать кровь. Волкил, с которым он сражался, мертвой тушей лежал на палубе, его шкура почти вся почернела от многочисленных ожогов, оставленных чарриком. Розмари и Эвлин уже ютились у дальней стены, руки женщины, прижимавшей дочь к себе, заметно дрожали.

– Посол! – снова позвал Формби. – Скорее. Сюда!

– Тсс! – шикнул на него Джинзлер. Они что, не понимают, что он пытается сделать?

– Да, посол, иди, – внезапно поддержал чисса Берш. Джинзлер обернулся. Джерун стоял над неподвижным телом первого миротворца и целился в посла из бластера. – Или ты хочешь умереть в муках?

Джинзлер заколебался. В любом случае, если джеруны желали их смерти, никто и ничто уже не могло их остановить. В последний раз сжав руки в кулаки в приступе бессильной ярости, он попятился.

– Тащите стулья, – скомандовал Улиар. – Быстрее.

Не сводя глаз с бластера, зажатого в руке Берша, Джинзлер наощупь подхватил пару стульев и бросился в укрытие. Боковым зрением он успел заметить, что все три воина-чисса лежат на палубе в лужах крови, растерзанные волкилами. Последние, тяжело дыша, облизывали свои окровавленные носы и лапы и немигающим взором смотрели на Джинзлера.

К тому времени как Джинзлер добрался до остальных, Уцелевшие уже успели расположить стол по диагонали, полностью загородив им угол. Для чего нужны были стулья, стало ясно, когда Улиар и Таркоса стали мостить из них крышу над треугольным 'блиндажом', в качестве опоры используя постаменты скульптур и спинки самих стульев. Джеруны столпились у противоположной стены и в молчании наблюдали за их работой.

– А теперь забирайтесь внутрь, – скомандовал Берш, когда была установлена последняя секция крыши. – Живо.

Пленники покорно полезли в укрытие через брешь, оставленную между краем стола и переборкой. Улиар, заползший в укрытие последним, загородил эту брешь еще одним стулом.

Наконец Джинзлер с горечью осознал, что произошло. Звери, запертые в клетке собственного изготовления.

Раздался звук шагов, и сквозь щель между стульями проявилось лицо Берша.

– Вот видите? – злобно произнес джерун. Его рука была прижата к боку, и насекомые постепенно оседали на ней, возвращаясь в состояние покоя. – Даже люди способны слушаться приказов.

Никто не ответил.

– Ладно, мы у тебя в руках, – выпалил Джинзлер, решив, что кто-то должен, в конце концов, выяснить, что здесь происходит. – Чего ты хочешь?

Рты Берша изогнулись в ухмылке.

– Вашей смерти, конечно, – сказал он. – Осталось лишь выбрать способ. – Он указал на других джерунов, которые накладывали что-то вроде целебной мази на своего собрата, подстреленного Формби. – Пурпш, к примеру, жаждет перестрелять вас прямо здесь, чтобы он мог насладиться вашими предсмертными криками. Особенно твоим, аристократ Формби. Но я решил позволить вам самим выбрать способ казни.

– Вам это с рук не сойдет, – огрызнулся Улиар. Слова звучали вызывающе, но Джинзлеру голос старика показался просто усталым.

– Почему же? – невозмутимо ответил Берш, наматывая рукав обратно на притихших насекомых. – Ваши драгоценные джедаи и имперские штурмовики мертвы – не в последнюю очередь благодаря нашей диверсии в турболифтах, где их заперли. Кто еще нас остановит?

– Мы, – прорычал Улиар. – Мы готовились к этому пятьдесят лет. Думаешь, мы не сумеем ничего противопоставить?

– Сомневаюсь, – сказал Берш. – В любом случае, едва ли до этого дойдет. Связь по-прежнему глушится – вы даже не сумеете предупредить своих жалких колонистов об опасности. К тому времени, когда они поймут, что происходит, мы будем уже далеко. – Он улыбнулся. – Впрочем, и вы тоже – на пути в преисподнюю.

Джерун встряхнул своим балахоном. С негромким лязгом несколько небольших предметов упали на палубу.

– Подарок для оставшихся колонистов 'Сверхдальнего', – пояснил он. – Несколько малюток уже вдоволь полакомились в турболифтах; ну а эти займутся жилыми палубами.

Нахмурившись, Джинзлер наклонил голову набок и прижался щекой к стулу над головой, пытаясь сквозь щель между стулом и краем стола разглядеть, что происходит снаружи. Он увидел полдесятка продолговатых существ, которые, растянувшись во всю длину, поползли в направлении ближайших стен.

У него перехватило дыхание.

– Токоеды.

– Превосходно, посол, – одобрительно сказал Берш. – Я ведь обещал вам смерть во тьме и холоде, не так ли?

– Что за токоеды? – пожелал знать Улиар.

– Они как кабельные черви, – пояснил Джинзлер, чувствуя, как его внутренности скручивает в узел. – Только хуже. Берш выпустил нескольких в магистрали управления 'Посланника Чафа' и едва не обесточил их. – Он поднял брови. – Ведь это твоих рук дело, верно?

– Мы пройдемся по кораблю, – сообщил Берш Улиару, проигнорировав вопрос. – Выпустим оставшихся питомцев – для должного эффекта. После этого – оставим вас наедине с собственной судьбой.

– Не нужно убивать этих людей и уничтожать их дом, Берш, – заговорил Формби. Его голос был невероятно спокоен: практически ничто не выдавало той мучительной боли, которая пульсировала в его истерзанной руке. – Если вам нужен 'Посланник Чаф', забирайте его.

Берш фыркнул.

– Ты недооцениваешь нас, аристократ. Дипломатическое судно чиссов? Не смеши – у нас на уме куда