— Ты когда-нибудь устанешь слушать репортажи о Кореллии? — вмешался Анакин, стоящий в проеме общей комнаты. — Мы сделали дядю Тракена героем. Что еще можно сказать?
Джейсен выключил звук ГолоСети.
— Взбодрись. По крайней мере в этом репортаже не упоминали наших имен.
Анакин нахмурился.
— Хорошо. Теперь все, на что мы можем надеяться, это что папа об этом не узнает.
— С каких это пор папа смотрит новости? К тому же это тебя ГолоСеть должна называть героем.
— За что — за запуск Балансира?
— Нет, за то, что ты не нажал на спусковой крючок. Вот что заставит папу и дядю Люка и любого другого, кто знает всю историю, гордиться тобой.
Анакин фыркнул и покачал головой.
— Ты все еще не понимаешь, — он пристально посмотрел на брата. — Я мог выстрелить из Балансира, не задев хапанцев. Я все видел, Джейсен, — у себя в голове. Я знал бы, куда направить репульсорный луч и когда именно нужно стрелять. Я даже знал, что Зарево не убьет никого в Полом Городе.
— Тогда почему ты не выстрелил? Что тебя остановило?
— Имеешь в виду, помимо того, что ты говорил мне: «Не стреляй»?
Брови Джейсена сошлись в беспокойстве.
— Ты был так уверен в себе?
— Ага, был. И мои действия были бы защитой. Когда кто-то целится бластером в твоего союзника, ты поднимаешь меч, чтобы остановить его, или ничего не делаешь, просто потому что джедай не должен совершать агрессивных действий? Я имею в виду, где эта черта, Джейсен? Мы ведем войну за выживание, и иногда оборона значит, что нужно уничтожить противника.
Джейсен покачал головой.
— Я не знаю, где черта, и я пообещал себе на Иторе, что перестану искать ее. Я просто думаю, что должен быть другой способ ответить — не поднимая меч, чтобы отразить поднятый против тебя.
Анакин ухмыльнулся.
— Что ж, когда узнаешь, надеюсь, скажешь мне.
Джейсен посмотрел на него.
— Я, скажу, брат. На это можешь рассчитывать.
Как и во время прошлого визита Каррде на Явин IV, Люк и Тэлон последовали по извилистой дорожке к Великому храму.
— Все, что мне удалось сделать, это поставить джедаев в еще худшее положение перед Сенатом Новой Республики и военными, — говорил Каррде. — Поэтому я подумал, что мне нужно извиниться лично.
— Никто не ждет от тебя извинений, — заверил его Люк. — Если бы поступки всегда судили по их последствиям, мы бы полжизни проводили, возмещая убытки. Ты пришел к нам с планом, и мы последовали ему. И разделяем последствия.
Каррде был настроен скептично.
— К несчастью, такие рассуждения не проходят у Борска Фей'лиа и его соратников. Как случилось и после Итора, им нужен кто-то, на кого можно свалить вину за то, что произошло у Фондора, и я ставлю на то, что джедаи для этого идеальные мальчики для битья.
Люку потребовалось несколько мгновений, чтобы ответить. Когда он впервые услышал о событиях на Фондоре, он почувствовал себя преданным — не столько Каррде, сколько Силой. Почти таким же преданным, каким он себя чувствовал, когда Оби-Ван Кеноби и Йода сговорились скрывать настоящую личность его отца. Но чувство предательства тут же прошло. Сила ничего от него не скрывала; просто он неверно понял, что это йуужань-вонги, а не джедаи занимались обманом, уловкой и неверным направлением. Что продолжало его беспокоить, то это вероятность того, что самого присутствия йуужаньвонгов было достаточно, чтобы затуманить чистоту Силы.
— Успех и неудача иногда переплетаются, — наконец проговорил он. — Умышленно или нет, хатты повели нас по ложному пути. Но это их информация позволила Кипу и Ганнеру спасти пленников на борту судна с йаммоском.
Каррде нехотя кивнул.
— Все слишком заняты переваливанием вины на чужие плечи, чтобы заметить спасение пленников или разрушение судна с йаммоском. Мне только жаль, что Кип не прибыл вовремя, чтобы спасти Скиддера.
— Вурт сделал свой выбор на Гиндине.
Люк оставил вопрос на этом, решив не добавлять, что жертва Скиддера расширила пропасть между фракцией Кипа и остальными джедаями. Скиддер хотел отомстить за смерть Мико Реглиа и Даэшара'кор, теперь Кипу и тем, кто был на его стороне, нужно было отомстить за смерть Скиддера.
— Если хатты нарочно повели нас не по тому пути, им хорошо за это отплатилось, — горько заметил Каррде. — Фондор был одним из самых доходных рынков Бесадии, и они потеряли в битве несколько из своих лучших кораблей и самых изобретательных контрабандистов. Теперь Борге нужно готовиться к войне, когда ее поддерживает только половина кланов, а остальные считают виновной в предательстве йуужань- вонгов. Несколько лидеров кланов сбежали с Нал Хутты на Ганат, Илесию, даже Татуин, а так как йуужань- вонги заблокировали пространство хаттов, Новая Республика не сможет помочь, даже если захочет. Борге повезет, если у нее не будет преждевременных родов.
Каррде неожиданно остановился посредине дороги и повернулся к Люку.
— Думаешь, йуужань-вонги понимают, что совершили? Они разделили хаттов, создали раскол в Сенате, вывели из войны хапанцев, подорвали значение джедаев.
Прежде чем Люк смог ответить, он добавил:
— Ты не подозреваешь, что все этим и закончится?
Люк услышал голос своего учителя: «Вечно в движении будущее. Трудно увидеть…»
— Будущее нестабильно, — молвил он. — Оно состоит из возможностей. Я смотрю, но не вижу.
Каррде выдохнул.
— Что мы можем сделать?
Решить ты должен, как лучше поступить. Помочь им ты мог. Но ты разрушил бы все, за что они боролись и страдали.
Люк дотянулся и обнял Каррде за плечи.
— Мы можем учиться на ошибках.
Лея примчалась домой с посадочной платформы челнока, только чтобы обнаружить, что Анакин и Джейсен уже улетели. Теперь, когда безрадостное прощание с Исолдером все еще витало в ее голове, а Ц- 3ПО и Олмахк помогали ей упаковываться для послеобеденного перелета на Дуро, зачирикал домашний комм, который продолжал чирикать, даже когда она включила автоответчик.
Всплеснув руками, она сдалась и приняла звонок. Лицо Хэна было последним, которое она ожидала увидеть на экране.
— Это просто я, — криво улыбаясь, поприветствовал он, когда она открыла рот, чувствуя себя так, будто прошли месяцы с тех пор, когда они в последний раз разговаривали. Экран показывал, что он разговаривал с космического терминала на Абрегадо-рэй.
— Вижу, ты сбрил бороду, — наконец произнесла она.
Он потер подбородок.
— Ага, слишком зудит.
