Решено. Раз ты настаиваешь – я согласен. Мчусь!
Немного поостыв, я пошла на попятную.
– Я же не буквально. Ишь, как обрадовался.
– Остынь. У меня сейчас шквал работы. Вечером обговорим, что делать. Тем более что у меня есть кое-какие идеи. Более разумные, чем у некоторых, – язвительно прибавил он. – Хотя твое предложение мне понравилось.
Мама появилась около семи, когда мое терпение вскипело и, булькая, перевалило через край. Держать себя в руках трудно, но, оказывается, вполне возможно. Особенно на голодный желудок. А учитывая то обстоятельство, что вместе с мамой в доме запахло снедью, то мое решение погодить с разборками неудивительно.
Еда была вкусная, а главное – ее было много. Кроме того, она относилась к категории пищи, с которой не надо предварительно торчать у плиты. Сейчас много вкусного продают для занятых людей. Салатики всякие, готовое мясо, запеченное в чем-то аппетитном, нежные ломти жареной рыбы. В общем, если деньги есть – покупай да ставь в микроволновку.
Уплетая за обе щеки, я чуть не подавилась свежей идеей: денег папаня нам ни копейки не оставил.
Что не помешало маме выделить мне достаточную сумму для поездки в Прагу. Вместе с Игорем. У него в рабочем графике образовалось окно в пару недель. Изрядный кусман отпуска. Конечно, он и так собирался взять меня с собой. Но теперь я при деньгах, так что, раз предложения руки и сердца мне пока не сделали, поеду за свой счет. Хотя, конечно, был соблазн заначить мамин подарок, ничего не говоря Игорю про деньги, и поехать на халяву. Но, во-первых, я девочка почти честная, а во-вторых, вроде как неудобно. Вдруг потом в разговоре выплывет. Мама с Игорем как-никак общаются. Хотя соблазн был, да еще какой. Ведь на эти денежки можно купить всяких красивых заграничных вещей.
В ответ на робкий вопрос, из какого источника она начерпала такую кучищу денег, прозвучало неопределенное «накопила». Выждав некоторое время, я сообразила, что дальнейших комментариев не предвидится. И уговорила себя не беспокоиться по пустякам. Вот такое я дерьмо – не отказалась от подарка. Мало того, еще и к бабушке заглянула в гости, но деньгами там не одарили. Вероятно, все идет в сторону новорожденного младенца. Пора свыкнуться с неизбежным: теперь этот финансовый источник для меня иссяк.
Мысли о красивых пражских обновках пришлось оставить до лучших времен. Оставалось определиться, а в чем я, собственно, буду там щеголять.
Поразмыслим, чем выделяется турист, прохлаждающийся по улицам моего родного города? По каким внешним признакам мы отличаем его от соотечественников? Да тем, что он одет почти по-домашнему небрежно. Если по проспекту, окруженному архитектурными жемчужинами, бредет, поглядывая по сторонам, пожилая пара в шортах и шлепанцах. не сомневайтесь – туристы с окапиталистиченных мировых окраин. Им чем комфортнее, тем лучше. Хотя сомневаюсь, что они у себя дома в таком затрапезном виде рискнут выползти в ближайший магазин. Впрочем, кто их знает…
Решив выглядеть респектабельнее принцессы Дианы, естественно, в период до катастрофы, я торжественным жестом распахнула дверь своего платяного шкафа. Откуда незамедлительно вывалилась стайка разноцветных топиков. Мятых. А чего им не быть мятыми, если в последнее время шмотки приходится заталкивать чуть ли не ногами. Оставалось пораскинуть мозгами, почему в шкафу такое количество утрамбованной одежды.
Жестом экскаватора вывалила содержимое всех полок на пол, чтоб без усилий рассортировать их по сезонам. Получилась полная ерунда. Сто пятьдесят тыщ свитеров, из которых только два приемлемого качества и вида. Кстати, купленные мамой. Остальные были приобретены мной за копейки в секонд- хенде.
Вот и ответ на вопрос. Похоже, мое пристрастие рыться в кучах недорогого и, возможно, фирменного шмотья сыграло со мной злую шутку. Особенно неприятную тем, что чаще всего я надеваю вещи, подаренные мамой. Уж не знаю, где она отыскивает такие модные и качественные наряды, но не на ширпотребном рынке точно.
Азартно рассортировала свою одежду на «хорошую», «для дома» и «на выход». Все не попавшее в эти категории я затолкала в мешки для мусора, чтоб вынести на помойку. Получился собственный секонд в соответствующей упаковке.
Сунула босые ноги в кроссовки и двинулась вдоль дома по растрескавшемуся асфальту под аккомпанемент дерущихся воробьев. Иду быстро, чтоб не нарваться на любознательных.
Секонд – это вторые руки, за поворотом вещи были тут же переименованы в триконд. Колотя пластмассовыми банными тапками по пяткам, меня настигла соседка. Запыхавшись от бега, она издавала звуки, напоминающие: «Постой, что скажу». Ей не терпелось выяснить, не собралась ли я переезжать. Вопрос оказался поводом отобрать не нужную мне одежду. Которая, как оказывается, очень даже сгодится в деревне.
– Это же не ваш размер, – захваченная ее напором, отбивалась я, не желая, чтоб эти узловатые «третьи» руки рылись в моем шмотье.
– Не беда. Если не подойдет, я ковриков наплету. Знаешь, такие красивые коврики получаются. Лучше всего из кримплена. Я и тебе подарю, не сомневайся.
Не зная точно, что такое кримплен, я и не думала сомневаться – одарит. Только вот куда ее рукотворчество потом девать, ума не приложу.
– А вы можете сделать такие небольшие, чтоб попа на табурете не мерзла?
– Я все могу. По осени сама увидишь. – Перекинув мешки на спину, она тяжелой поступью груженой лошади удалилась в свою парадную.
Секонд, триконд, теперь еще и четыре-поджопенд табуретковый.
Возвратившись домой, я с чувством гордости осмотрела просторное нутро шкафа. И в который раз поклялась не покупать очертя голову все, что кажется таким миленьким поначалу, а впоследствии оказывается хламом. Который годится исключительно на коврики.
Инвентаризация навела меня на удачную идею, которая должна была в скором времени развеять туман маминой таинственности.
Глава 12
Как только за мамой закрылась дверь, я осторожно выглянула в окно – удостовериться, точно ли она ушла. Ага, вон ее фигура к остановке движется. Значит, можно приступать.
Обшаривание квартиры заняло почти три часа без малого. Нашлись мои детские рисунки, моя коса, состриженная в десять лет, мои смешные младенческие фотографии, где я щеголяю голой упитанной попой. Слово «нашлись» не совсем уместно. Просто весь этот ясельный антиквариат аккуратно был сложен вместе с фотоальбомами на полочке. У мамы все по полочкам, в строгом порядке, без микрона пыли.
Признаюсь, я с детства не лазила по недрам родительских шкафов. Вот когда была маленькая – случалось. После Нового года азартно перерывала все закоулки квартиры, даже в кастрюли заглядывала. Так надеялась отыскать еще один подарок от Деда Мороза. А лучше – несколько. До сих пор помню жгучее разочарование, когда к вечеру первого числа становилось понятно, что ничегошеньки Дед Мороз не смыслит в психологии маленьких девочек.
Маму мои поиски сильно раздражали.
В четвертом классе я подралась с соседским мальчишкой, который доказывал мне, что никакого Деда Мороза нет. Рыдала как умалишенная. Пока в углу стояла. Наказанная за рукоприкладство.
Обыск родительской вотчины принес сплошное расстройство. Правы были мои подруги, утверждающие, что мама плохо одевается. Такое все дешевое, заношенное. Особенно нижнее белье. Я б такие трусы ни в жисть не надела. Такими трусами из мужиков делают импотентов. А лифчики! Караул. Лямки крученные- перекрученные от старости. А я-то думаю, почему у нее грудь такая бесформенная. Нет, это не нижнее белье, а верх ветхости. Так руки и чешутся выкинуть хлам этот в помойку. Желательно подальше, чтоб бомжихи не смеялись.
Странно, а мне покупает все лучшее.
На папиных полупустых полках красовалась яркая нарядная коробка. Естественно, я сразу сунула в нее нос. Внутри под тонкой шуршащей бумагой покоился черный кружевной сексуальный гарнитур. Женский.
