оказывать услуги компаниям и частным предпринимателям, которые приезжали в Россию с целью создания здесь того или иного бизнеса. Этим я занимался два года. У нас были заказчики американцы, канадцы. Я обращался к моим сокурсникам, обладающим большими познаниями в какой-нибудь области, и они давали им консультации. Мы арендовали в полуподвальном помещении небольшой, десять-двенадцать квадратных метров, офис в центре Москвы. Я нанял бухгалтера – супругу моего товарища по комсомолу, который в то время работал за границей. Она же выполняла и функции секретаря-машинистки.
Для сравнения замечу, что сегодня офис Виктора Михайловича только в Москве занимает площадь около 5000 кв. м, а в штате около трех тысяч сотрудников, разбросанных в более чем пятидесяти регионах страны.
Психологи всегда учат в детстве искать ответы на будущие вопросы.
– Детство мое отмечено суровыми условиями быта в Сибири с полувечной мерзлотой, – поделился далекими воспоминаниями Шкулев, – это около пяти тысяч километров от Москвы. Мой отец был строителем. И я с ним путешествовал по огромной Читинской области, которая по своей территории больше Франции. В первый класс я пошел в школе, которая находится на границе с Маньчжурией. После школы поступил в педагогический институт, на кафедру начальной военной подготовки, физического воспитания. Я с детства занимался спортом. В то время люди, занимающиеся спортом, получали социальную поддержку общества, легче было поступить в институт. С третьего курса я был секретарем комсомольской организации института. С этого началась моя профессиональная деятельность комсомольского функционера. После окончания института я не работал по своей специальности, а ушел на комсомольскую работу. Был генеральным директором «Комсомольской правды». Тогда она существовала за счет государственного бюджета, хотя и издавалась огромным тиражом, около двадцати миллионов, деньги коллективу не доставались. После путча, в августе 1991 года, руководители газеты «Комсомольская правда» попросили меня, как представителя юридической фирмы, найти правовую схему для превращения газеты в самостоятельное хозяйственное предприятие. К тому времени я освоил издательский бизнес газеты, и вместе с главным редактором мы доказали руководству, что «Комсомольская правда» может существовать самостоятельно, легально в качестве народного предприятия, а потом акционерного общества. Через юридическую и бизнес-деятельность я оказался коммерческим, а потом и генеральным директором «Комсомольской правды». Каждый сотрудник стал акционером этого крупного печатного органа, в зависимости от занимаемого в нем положения.
Я пошутила, что это и обрушило тираж газеты.
– Он резко упал, – запротестовал Шкулев, – вследствие общего экономического и политического положения в стране. Особенностью прессы было то, что она являлась инструментом пропаганды и каждый комсомолец должен был подписаться на «Комсомольскую правду», каждая библиотека должна была ее иметь, каждая школа и предприятие. Огромные тиражи использовались благодаря существовавшей политической модели. Партия создала хорошую издательскую модель, которая предполагала печать для нашей огромной страны, каким был Советский Союз. В каждом областном центре были типографии с профессиональным издательством, с печатными станками. Когда газета захотела стать самостоятельным органом, для нее появился риск, так как она отказывалась от привычного сервиса и отношений, которые успешно работали в течение многих лет существования Советского Союза. Если до крушения Союза тираж был около двадцати миллионов, то после крушения он упал более чем в десять раз. А в некоторых городах она вообще не выходила. Разрушилась политическая модель, и некому было платить за газету.
Зная, что сейчас с газетой все в порядке, попросила рассказать, как ее удалось спасти.
– Сейчас вся пресса в основном продается не через подписку, а в розницу. Так как подписка не обеспечивает необходимой динамики, была разработана модель продажи в киосках. Тогда возникла идея помимо ежедневной газеты создать еженедельный выпуск более удобного компактного вида, потому что мы понимали, что еженедельная газета имеет больше шансов быть проданной. Получилось, что наше поколение, работающее в прежней «Комсомольской правде», создало модель перехода ежедневной газеты в еженедельную, от советского к рыночному типу. Затем я купил свои акции, когда «Комсомольская правда» была приватизирована. Я получил достаточно большое их количество, так как обеспечивал юридическую работу и возглавлял коммерческий отдел газеты. В дальнейшем я скупил еще определенное количество акций и таким образом стал самым крупным акционером газеты. В 1995 году мы создали совместное предприятие. Тогда партнером «Hachette» была одна структура нашей газеты, в которой я тоже был одним из ведущих акционеров. Таким образом, партнером «Hachette» стала группа физических лиц, которую я представлял. Со мной было трое партнеров, мы подписали договор и начали сотрудничать. Я хотел создать полифункциональный издательский дом. Мы запустили бесплатную газету «Ва-банк», журнал «Товарищ» – это был мужской журнал, потом выпустили журнал для молодежи. Через определенное время я понял, что мы пошли не в том направлении, так как успеха журналы не имели. Зато я получил большой опыт. В 1997 году я решил для себя, что «Комсомольская правда» становится для меня все менее интересной, и ушел в чисто издательский журнальный бизнес, где меньше конъюнктуры, меньше политики. Когда я был генеральным директором «Комсомольской правды», там лидировали две-три сильные группы, мы объединились с нынешним главным редактором для концентрации капитала, скупки акций и продажи газеты одному из инвесторов. Самым подходящим оказался холдинг «Интеррос». Мы собрали более 50% акций и продали ему. Мы оставили за собой тот бизнес, который был у нас с «Hachette». Кроме того, у нас были другие совместные предприятия.
К слову сказать, на этой сделке Шкулев заработал несколько миллионов долларов, что в то время было большими деньгами. А самый свой первый миллион он заработал в 1994 году.
Решила поинтересоваться, как ему работается в женском коллективе.
– Я по своей жизненной модели – стойкий семьянин, – сказал Шкулев, и тут мне захотелось искренне поаплодировать такому уникальному заявлению. – У меня одна жена уже в течение двадати шести лет. Большое внимание оказываю своим дочерям, старшей – уже двадцать пять, а младшей – семнадцать, она только что поступила в институт. И для меня большое моральное значение имеет вопрос: кто я и с кем я, о чем я думаю. Мой моральный облик воздействует на моих детей. Если они видят во мне человека правильных моральных устоев, я надеюсь, это определит их поведение в жизни.
Я попросила Шкулева прокомментировать тенденции в бизнесе вообще, и в издательском в частности, и сделать прогноз на ближайшие десять-пятнадцать лет.
– Мне кажется, – предсказал он, – что будущее – за крупными объединениями, за мощными конгломератами, в том числе и в нашем бизнесе. Заметна тенденция к слиянию и поглощению. Хотя наш бизнес настолько динамичный, что всегда будет место для средних и малых компаний. Но основными игроками на рынке они не будут. Чем дальше, тем больше сливаются интересы журнала-рекламоносителя и рекламодателя. Рекламодатель через журнал выбирает своих читателей и потребителей. Эффективные коммерческие альянсы ведут к сближению рекламоносителя и рекламодателя.
Глава 15
Небольшая ремарка
Из соображений женской солидарности не могу не отметить представительниц прекрасного пола в
