Аутодафе

любят рисовать на морских картах, мерцали серебром, указывая во всех направлениях. Примитивная фигура, определяющая местоположение темных душ, которые должны быть где-то поблизости, едва не прожигала лист. Судя по ней — темных здесь было через край.

Гадать, откуда взялось столько темных душ, и почему мы их не видим, не приходилось. В данный момент они притворяются живыми людьми и окружают нас. Целый вал темных, которых в любой момент могут спустить с цепи, если только догадаются, что мы что-то поняли.

— Вообще-то возле леса неплохой вид. Может, тебе что-нибудь нарисовать там? — предложил я.

— Я так и поступлю. — Мириам подошла к лошади. — Здесь мы все равно пока не нужны. Вы оба не могли бы известить отца Клоса, что я отъеду на какое-то время?

Она была права — инквизитора следовало предупредить о том, что мы угодили в самое настоящее гнездо. Также следовало вывести отсюда людей, прежде чем волки бросятся на нас.

Я направился к фургонам, где клирик продолжал с помощью амулета проверять цыган, которых подводили наемники.

— Оставьте нас в покое! — с яростью сказал мне какой-то старик. — Мы ни в чем не виноваты!

Уверен, что он-то точно не виноват в том, что кто-то убил его.

Отец Клос проверил красивую молодую женщину, подозвал тощего цыгана с угольно-черными бакенбардами, яркой косынкой на голове и красиво вышитым поясом. Я отвлекся всего лишь на мгновение, достаточное для того, чтобы мужчина воткнул в сердце инквизитора выхваченный из-под рубахи клинок.

И в следующую секунду вокруг разразился ад.

Отец Клос, вместо того чтобы умереть, развернулся и прыгнул на ближайшего солдата, выхватывавшего шпагу, чтобы зарубить убийцу инквизитора. На других людей бросились ближайшие цыгане, разом превратившиеся в диких зверей, на их лицах не осталось ничего человеческого.

За нашей спиной сквозь вой и рев человеческих глоток загремели знаки, и пространство перед моими глазами поплыло, а земля пошла волнами, как во время землетрясения. Несколько шатров с треском упали, вспыхнул один фургон, и кольцо управляющих телами темных душ дрогнуло, отпрянув от нас.

Мириам совершенно не походила на умирающую. Магистр знала свое дело — туда, где она создавала фигуры и знаки, было больно смотреть — сил у нее оказалось с избытком. Я успел увидеть, что рядом с ней в защитном круге стоят трое наемников с клинками наголо, рубя тех, кто наскакивал на них и пытался добраться до стража. Вырывающиеся из тел темные души добивала Мириам.

Тень метнулась справа, я дернул Альберта на себя, выхватывая его из скрюченных рук немолодой цыганки, ткнул ее кинжалом в лицо, забирая темную душу, и пустая оболочка с погасшими глазами упала нам под ноги.

Брошенный Альбертом знак опалил волосы у меня на голове и разворотил грудь напавшего на нас сзади. Второй его знак прикончил выбравшуюся из тела темную душу.

— Теперь фигуру дробления! — сказал я. — И прикрывай мне спину!

Я поддержал его атаки фигурами, бросая их под ноги темных, усиливая знаки, отражая их и добавляя Альберту сил, успевая приканчивать кинжалом тех, кто избежал его удара и приблизился к нам вплотную.

Все, кто был в таборе, оказались давным-давно мертвы, огромный вал темных душ-кукловодов, управлявших телами своих бывших хозяев, кидался на нас, словно свора бешеных псов. Мы с Альбертом быстро сообразили, что следует отрывать нападавшим знаками руки и ноги, лишая возможности перемещаться, запирать души в неспособных двигаться телах до той поры, пока мы не дотянемся до них кинжалами.

Я начал прорываться к четверке наемников, стоящих спиной к спине и отражавших нападения. До них было ярдов пятнадцать, но, прежде чем мы добрались, пылевой вихрь пронесся рядом, из него выпрыгнул долговязый колдун, ткнул ошеломленного человека кинжалом, и тот ударил своего товарища палашом, повалив на землю.

Я прекрасно разглядел оружие с черным камнем на рукоятке, и внутри у меня все похолодело.

Теперь я знаю, какими свойствами обладает клинок. Он не уничтожал темные души, а создавал их. Достаточно одного удара подобной дрянью, чтобы человек умер, а его душа стала темной и превратила его в одну из тех тварей, что рыскали вокруг нас.

— Смотри в оба! — сказал я Альберту, бросая знак под ближайший фургон.

Взрывом его подняло в воздух, а затем тяжелые обломки упали на нападающих.

Колдун отскочил в сторону, отрастил пылевые крылья, закрутился, спрятавшись за спинами своих многочисленных слуг.

Мириам с расчетливой методичностью уничтожала все, до чего могла дотянуться, медленно, но верно продвигаясь в нашу сторону, окружив себя летающими знаками, испарявшими любого, кто смел к ней приблизиться. Подобные фокусы пожирали колоссальное количество сил, и для того, чтобы создать нечто подобное, мне требовалось прожить еще как минимум лет восемьдесят.

— Надо добраться до нее, — прокричал я Альберту. — Колдун может вернуться в любую секунду!

Он кивнул, вытер рукавом кровь, бегущую из носа.

— Вперед и не мешкай! — сказал я, подтолкнув его в спину. — Прикрою.

Он рванул что есть мочи, прыгая по фигурам, которые я кидал ему под ноги, и те, кто бросался на него, теряли скорость и застревали. Толпа сомкнулась за ним, отрезав мне путь. Я выхватил из воздуха золотой шнур, вырывая ближайшую ко мне темную душу из тела, швырнул ее в эту давку, начиняя знаком, взорвавшимся, проломившим преграду, избежал попытавшихся схватить меня рук и клацающих челюстей, заскочил на приступку фургона, нырнул в него, пробежал насквозь и едва не влетел в пылевой смерч, закрутившийся рядом.

На этот раз я успел сделать то, что у меня не получилось в Королевской пуще. Брошенный мною кинжал вонзился в вихрь и исчез в нем. Песок опал шуршащим дождем, показывая мне скрючившегося от боли человека с раной в боку, но прежде, чем я успел оказаться рядом с ним, его закрыли две темные души.

Знак, прилетевший с края поляны, где уже находился Альберт, лопнул холодом, парализуя их. Я поднял окровавленный кинжал с травы, но колдун, прижимая рану, уже бежал прочь. Достать его в одиночку сквозь толпу у меня не было никаких шансов. Так что я решил сперва добраться до Мириам.

Отпихнув ногой темную душу в обличье маленького ребенка, я прыгнул под прикрытие мощнейших фигур магистра.

Кроме Мириам и Альберта здесь было еще восемь человек. Шестеро наемников стояли по периметру так, чтобы их не задевали парящие и видимые обычным людям знаки, и приканчивали прорывающихся, еще один тащил на плечах раненого товарища.

Мириам, как всегда с прямой осанкой и прической, ничуть не пострадавшей во время боя, держалась молодцом, но по ее лицу было видно, что колоссальные силы, которые она тратит, чтобы сдержать натиск, на исходе.

— Черт побери! Он их убил! Целый табор убил! Но ты ранил его. Молодец! — Она посмотрела туда, где за толпой виднелась скособоченная фигура, вокруг которой едва заметно клубилась легкая пыль. — Теперь надо его добить.

— Убив его, мы не избавимся от темных. Они не исчезнут, просто больше не будут под его контролем! — возразил Альберт.

— Решим одну проблему, затем займемся другой. Будь последователен. Ты остаешься со мной. Людвиг, готов рискнуть?

— Нас окружает не меньше сотни этих тварей.

— Я отвлеку их фигурами. Какое-то время они будут видеть только меня. И проложу тебе мостик, чтобы ты добрался до него.