Кровь…
Глаза ее привыкли к темноте. Да, там была собака, забившаяся под книжную полку. Теперь она ясно видела ее. Но ведь травмированная собака могла ее укусить. Как ее вытащить оттуда?
— Могу я вам помочь?
Это был Адонис. Герой-спаситель. Конечно, он поможет.
— Там раненая собака, — сказала Мисти, обращаясь к детям, а также к Адо… то есть к Николасу. — Она напугана. Мы не должны шуметь, иначе собака испугается еще больше. Дейзи, дай мне, пожалуйста, два полотенца из шкафчика для купальных принадлежностей.
— Вы знаете эту собаку? — спросил Николас, когда Дейзи принесла полотенца. Он тоже опустился на колени.
— Нет.
— Но собака ранена?
— На полу кровь. У меня полотенца, и я могу дотянуться до нее…
— Будет лучше, если я подниму стол — и мы посмотрим, что с ней. Я не закрыл за собой входную дверь, — добавил он. — Прошу прощения. И в нее проникла собака. А теперь я закрою дверь. Если собака бросится бежать, когда я подниму стол, мы сможем ее поймать.
Мисти, подумав, согласилась. Да. Если собака напугана, она побежит туда, откуда пришла. Сейчас они закроют дверь в классную комнату и поймают ее. Но поймать раненую собаку…
«Это не мои проблемы!» — так обычно говорил Фрэнк. Директор четко делил проблемы на свои и чужие. На их месте он открыл бы дверь, выгнал собаку и забыл о ней. Но рядом с Мисти был не Фрэнк. Рядом с ней был Николас Холт.
Николас приподнял парту, но собака никуда не собиралась бежать. Маленький песик дрожал крупной дрожью. Он забился в угол, будто пытаясь врасти в стену, и сердце Мисти сжалось.
— Тише, тише, милый. Все хорошо, никто тебя не обидит.
Песик и не думал кусаться. Мисти бережно обернула его полотенцем, оставив открытой голову, чтобы не причинить ему еще большего вреда.
Это был кокер-спаниель или помесь спаниеля. Может быть, немного мельче, чем обычный спаниель? Черно-белый, с черными большими висячими ушами и огромными черными глазами. Он был грязный, окровавленный, со спутанной шерстью, и от него пахло автомобильной резиной. Попал под машину?
На нем был пластиковый голубой ошейник с черными цифрами. Мисти узнала его. Два года назад старый бигль бабушки, вывернувшись из своего ошейника, сбежал от нее на прогулке, учуяв какой-то заманчивый запах. Через два дня его обнаружили в приюте для животных именно с таким ошейником.
Это была бездомная собака. Бродяжка.
Шерсти на задней части тела почти не было, словно собаку волочили по дороге, и задняя левая лапа выглядела ужасно. Кровь сочилась медленно, но постоянно, и песик был явно истощен.
Двадцать четыре первоклассника смотрели на нее — и Николас тоже смотрел. Это не ее проблемы? У нее было полно своих проблем, самых разных.
— Он ранен. — Это был дрожащий голосок Бейли. Мальчик подошел к отцу и взял его за руку. В голосе его послышался ужас. — В него стреляли?
— Кажется, его сбила машина, — сказала Мисти, обращаясь одновременно и к классу, и к Бейли. Дети во все глаза смотрели на собаку. — У него повреждена нога. — Что еще ей сказать? Она не знала.
Мисти взглянула на пса, а он смотрел на нее, и его огромные глаза были наполнены болью и надеждой. Он прижимался к ней дрожащим телом, будто отчаянно желая тепла. У нее были собаки с самого детства. Мисти любила собак, и она приняла сознательное решение больше их не заводить.
Но эта собака… Он был бездомным раненым псом, и он смотрел на нее.
— Может быть, мне позвонить кому-то, кто займется этим псом? — Этот вопрос задал Николас — и такой вопрос точно не задал бы Адонис. Герои-спасители не задают таких вопросов. Именно так отреагировал бы Фрэнк.
Найти кого-то, кто займется этим псом? Кого? Самого Фрэнка? Кроме директора, ей не к кому было обратиться. Все учителя вели уроки в классах. Она могла позвонить в приют для животных. Ведь это была их собака. Их проблема. И они забрали бы пса. Это было разумное решение. Но песик дрожал, прижавшись к ней, будто нуждаясь в том малом тепле, которое она могла ему дать. Глаза его были наполнены отчаянием.
«Не твоя проблема. Не твоя».
— Мистер Холт, мне нужна ваша помощь, — сказала Мисти, стараясь говорить тоном учительницы, полностью контролирующей ситуацию.
— Да? — настороженно произнес он. Его опасения были понятными.
— Я не могу оставить детей, — сказала она. — Эту собаку надо отвезти к ветеринару. Ведь именно так поступают с больными собачками, не правда ли, дети? Вы помните доктора Крея? Мы посещали его клинику в прошлом месяце. И я прошу папу Бейли отвезти собаку к доктору Крею. Вы сделаете это для нас, сэр?
При этих словах она прямо взглянула на Николаса, в его глубокие зеленые глаза.
— Я не умею обращаться с собаками, — обескураженно произнес он.
— И это нормально, — сказала Мисти, крепче завертывая песика в полотенце. И прежде чем Николас успел опомниться, она пихнула ему песика в грудь — и отпустила руки. Она заставила его взять собаку! — Доктор Крей дежурит днем, поэтому он должен быть там.
Ей не надо забывать и о Бейли! Она очень много захотела — и от отца, и от сына. Мисти перевела глаза на лицо мальчика, и нечто в его взгляде заставило ее вспомнить…
…Мать приходит в ее класс в один из своих редких визитов. Мисти тогда было примерно столько же лет, сколько и Бейли, или даже меньше. Мать заходит всего лишь на пару минут — «просто взглянуть на свою дочку». Весело поболтав с учительницей, она говорит: «Приглядывайте за моей Мисти, она такая хорошая девочка». И уходит. Как всегда. У нее была совсем другая жизнь, в которой для Мисти не было места…
Почему сейчас к ней пришли такие мысли? Потому что память о них была здесь, в глазах Бейли. Мисти инстинктивно ощущала, что мир его был зыбким и тревожным, а она так много спрашивала с него…
Мисти наклонилась:
— Бейли, мы просим твоего отца отвезти собачку к ветеринару, и ей там забинтуют заднюю лапку. Ты поедешь с отцом или останешься с нами и будешь рисовать корову? Твой папа скоро вернется. Не правда ли, сэр? Что скажешь, Бейли?
Тяжелый вздох. Она задала ему слишком трудный вопрос. И если интуиция не обманывает ее… если этого мальчика когда-то покидали…
Но, кажется, Бейли полагался на своего отца гораздо больше, чем Мисти — на свою мать. Он раздумывал минуту, затем взглянул на песика, завернутого в полотенце, и серьезно кивнул, отвечая им обоим:
— Мой отец может быстро отвезти собаку к ветеринару.
— Замечательно! У тебя прекрасный отец! Ты останешься с нами или поедешь с ним?
— Останется с нами, — настойчиво произнесла Натали, и Мисти мысленно благословила ее. — У меня много красок.
— Я останусь, — сказал Бейли, неуверенно улыбнувшись девочке.
— Превосходно. — Выпрямившись, Мисти умоляюще взглянула на отца Бейли. С ее стороны это недопустимое поведение. Если Фрэнк узнает об этом, он уволит ее немедленно. Но разве у нее был выбор? — Значит, вы сделаете это для нас? — спросила она, и песик с тоской взглянул на нее, прижатый к широкой груди мужчины. Мисти просила от имени всех. От имени песика и от имени всех детей в классе. Каждый ребенок хотел счастливого исхода для этой собачки.
Глава 2
Произошло нечто непонятное.
