Филип ушел вслед за чопорным Уолласом. Эбби почувствовала непреодолимое желание поговорить с прокурором, убедить его действовать более жестко.
Но у нее были всего лишь подозрения. Никаких доказательств.
— Спасибо за то, что ты взяла Клеппи. — За спиной внезапно возник Рафф, заставив ее подскочить на месте. Сердце ее бешено застучало, как всегда, когда она слышала его голос. Она повернулась к нему и увидела, что он улыбается ей. — Прости меня, Эбби. Мне было тяжело просить тебя об этом, но другого выбора не было.
— Да, слишком тяжело, — прошептала она.
Государственный обвинитель ушел на обед. Если она хочет поговорить с ним… Но ведь она — сторона защиты! О чем она думает?
— Эй, ведь ты очень сильный человек! — Рафф направился в дальний конец зала, где стояли Берта и Гвен Макервейл. Они рылись в сумке, доставая свои сэндвичи. — Не то что Макервейлы. Они очень мягкие люди — как и многие, с которыми я общался по этому делу. Они потеряли свой дом, а ты по-прежнему защищаешь Уолласа!
— Рафф, это неуместный разговор. Я адвокат. И ты прекрасно знаешь, в чем заключается моя работа.
— Ты не должна это делать. Ты гораздо выше этого, Эбби.
— Нет.
— Ну… — Он пожал плечами. — Пойду куплю себе гамбургер. Увидимся позже.
«Угу. Наверное, мне не надо было спешить. Точно не надо. Но сейчас возникла пауза…»
— Ты не можешь взять себе еще одну собаку? — с трудом выговорила она, и Рафф застыл на месте.
— Еще одну…
— Я не могу, — прошептала она. — Не могу. Он все еще жив, Рафф, он… он смотрел на меня.
— Он смотрел на тебя? — Рафф взглянул на нее так, словно она прилетела с Марса.
— Я не могла отдать его усыпить.
Рафф положил документы на ближайший стул, не сводя с нее глаз.
Эбби не смотрела на него. Она смотрела на свои туфли. Хорошие черные туфли. Возможно, на слишком высоких каблуках. Низкие каблуки, наверное, были бы лучше… У одной туфли был запачкан мысок. Эбби хотела наклониться, чтобы вытереть грязь, но раздумала.
Молчание затянулось.
— Ты взяла себе Клеппи? — спросил он наконец.
Она покачала головой:
— Я… Не думаю, что это возможно. И поэтому спрашиваю тебя, можешь ли ты взять его? Фред сказал, что у тебя полно живности в доме. И еще одна собака… не причинила бы тебе много беспокойства. Я могла бы платить тебе за его содержание.
— Фред предложил тебе… — с изумлением вымолвил Рафф.
— Нет, не предложил, — поправила его она. — Это я сама решила…
— Отдать его мне?
— Да, — прошептала Эбби, и ей показалось, что ей снова восемь лет. Голос ее был жалким.
— Нет! — сказал он.
Тогда она взглянула на него. Рафф Финн был выше ее на полголовы. Он был слишком большой. Слишком мужественный. И он был слишком зол.
— Н-н-нет?
— Нет! — На лице его отразились недоверие и ярость. — Не могу поверить в это. Ты решила судьбу пса в надежде, что я возьму его?!
— Нет, я…
— Ты знаешь, каким он был несчастным?
— Именно поэтому я…
— Решила отдать его мне. Спасибо, Эбби, не надо.
— Но…
— Я не мягкий человек.
— У тебя столько животных!
— Потому что Сара любит их. Ты знаешь, сколько стоит их прокормить? Но я ничего не могу поделать, потому что Сара дрожит над каждым. Но у тебя ничего не получится, Эбби. Я не пойду у тебя на поводу. Если ты спасла Клеппи, тогда бери его себе.
— Я не могу…
— Я тоже не могу. Ты сама приняла решение и сама разбирайся. — Голос его был твердым и мрачным, а гнев — почти осязаемым. — Мне надо идти. Я сегодня не завтракал и не собираюсь пропускать обед. Встречаемся в зале суда в час дня. — Рафф повернулся и направился к двери.
— Рафф?
Он остановился, не оглянувшись назад:
— Что?
— Рафф, я очень сожалею, — сказала она. — Это была просто нелепая надежда, но решение спасти Клеппи принадлежало только мне. Я попросила тебя взять его, желая легко отделаться, но больше просить не буду. Просто хочу сказать, что, если я беру его к себе… Я ничего не знаю о собаках. Фред посоветовал мне обратиться к тебе за помощью. Он сказал, ты посоветуешь мне, что надо купить. Поэтому, пожалуйста… Скажи, что мне купить. После работы мне надо заняться приготовлениями к свадьбе, поэтому в зоомагазин я пойду сейчас.
Теперь он повернулся к ней, и лицо его выражало недоверие.
— Ты возьмешь себе Клеппи?
— А с ним что-нибудь не так? — встревожилась она.
— С ним все в порядке. — Рафф все еще улыбался. — Я так понимаю, что ты еще не говорила об этом Филипу?
— Я… нет.
— А где сейчас Клеппи? — Улыбка его исчезла с лица. — Ведь ты не оставила его в машине? Солнце…
— Я все прекрасно понимаю, — с негодованием произнесла Эбби. — Я поставила машину в парке и привязала собачку под большим тенистым деревом. У него есть вода и еда. И даже мой пиджак.
— У него есть твой пиджак? — потрясенно повторил он, будто Эбби совершила какое-то интимное действие, о котором ей не стоило никому говорить. — И ты привязала его… чем?
— Я купила поводок.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты купила цепь!
— Цепь показалась мне какой-то мрачной. Я купила матерчатый поводок. Очень симпатичный. Красный с нарисованными на нем шариками… Что-то не так?
Рафф, вместо ответа, схватил ее за руку, вытащил на улицу и быстрым шагом направился к парку.
Волоча ее за собой.
Клеппи сбежал.
Ее красивый красный поводок был разгрызен на две части — по крайней мере, Эбби предположила, что на две. Одна часть все еще была привязана к дереву.
Ее помятый пиджак лежал на земле. Миска с водой была наполовину пуста. Песику явно захотелось попить — после того, как он сгрыз поводок. Сахарная косточка осталась нетронутой. Собаки нигде не было.
— Ему явно не нравится сидеть на привязи, нашему Клеппи, — сказал Рафф, профессиональным взглядом окидывая место происшествия.
— Ты об этом, оказывается, знаешь? Песик грызет свои поводки?
— Это всегда было проблемой. Возможно, он направился к своему дому, где жил с Абрахамом, но
