где никто их не знает и где они смогут насладиться обществом друг друга, не боясь осуждения. Там куда более комфортно, чем на раскладушке или узкой кровати наедине с едва знакомым человеком.
— Вот это я и имел в виду. Они меня совсем не знают.
— Пока не знают, но ты им нужен. Без тебя этим детям не справиться. О чем только думала мать Люси, когда выставила ее из дому?
— О, она и не на такое способна! — воскликнул Райли с еле сдерживаемым гневом. Фил увидела,
как
он сжал кулаки, хоть руки его были спрятаны в карманах. — Родители Люси поступили очень жестоко. Когда она заявила, что не собирается избавляться от ребенка, они без всяких церемоний объяснили,
как
именно бабушка и дедушка к этому отнесутся. Напомнили Люси о происхождении Адама… Маргарет просто спихнула ее на меня. И все это…
Его лицо перекосила гримаса боли. Фил тоже почувствовала душевную боль за них всех.
— Должно быть, ты и сам был еще ребенком, когда родилась Люси, — прошептала Фил.
Несмотря на свои переживания, она смогла произвести этот нехитрый математический расчет.
— Мне было всего девятнадцать, — сказал Райли отстраненно, словно он обращался не к ней, а рассказывал о своем прошлом морю, расстилающемуся за окном. — Я был глупым ребенком и ничего не знал о жизни.
— Но достаточно взрослым, чтобы на свет появилась Люси, — возразила Фил, и он нервно рассмеялся.
— Да. Я ведь уже учился в медицинском. Но ничем не мог помешать планам Маргарет. Я о них
просто
не знал.
— Значит, во все виновата Маргарет? — хмыкнули Фил. — А ты ни в чем не участвовал?
Райли молчал, и Фил подумала, что он не собирается продолжать разговор.
— Согласен, — сказал наконец Райли. — Я родился в… очень неблагополучной семье. У меня никогда не было нормального дома, как у других детей. Мы постоянно переезжали то к одному, то к другому маминому бой-френду, но всегда селились на побережье, потому что мама любила море. Чтобы отвлечься от домашних неурядиц, я все силы отдавал учебе, а после занятий бежал в библиотеку. Да еще меня спасал серфинг. А потом мне неожиданно повезло: я попал в приемную семью. Это были хорошие люди, которые мне помогли. В шестнадцать лет я поступил в медицинский. Учителя называли меня ребенком-вундеркиндом. Но на самом деле я просто очень много учился, чтобы забыть о своем одиночестве. Потом поступил в Лондонский университет. Учеба заменяла мне семью.
— О, Райли…
Он не услышал ее возглас. Он обращался к морю или к самому себе. Он не замечал ничего вокруг.
— Маргарет была очень красивой, окружила меня теплом, которого я никогда не знал, и я поверил, что она меня любит. Понял, что это не так, когда уже было поздно. А вначале… Загорелый серфер из Австралии, ее друзьям я казался крутым парнем, а родители Маргарет считали, что более неподходящей партии для их дочери не сыскать. Маргарет только это и было нужно. Я знал, что она встречается со мной против воли родителей, но не придавал этому значения. А на самом деле она все это устроила, чтобы позлить их. Может быть, она даже специально испортила презервативы. Я и этому бы не удивился. Во всяком случае, когда лето закончилось, Маргарет больше не хотела иметь со мной ничего общего. Она и забеременела только ради того, чтобы позлить родителей, но ничего мне не сказала. — Райли прикрыл глаза. — Целых восемнадцать лет иметь дочь и ничего о ней не знать…
— О, Райли…
— Глупо, — вздохнул он. — А я действительно был в нее влюблен. — Райли повернулся к Фил. Он был бледен, как смерть. — Кто знает, может быть, и ты прошлой ночью…
— Нет, я же тебе все объяснила, и потом, я надежно предохранена. У меня внутриматочная спираль. Не суди о женщинах по Маргарет.
— Мне не нужна семья, — упрямо произнес он. — У меня ее никогда не было и не будет.
— Почему? В силу обстоятельств или ты сам не хотел этого? Мне кажется, что теперь твоя семья сама нашла тебя. Твоя дочь…
— Она всего лишь моя биологическая дочь.
— Но она в беде и ни в чем не виновата, — сказала Фил, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Подумай о том, каково ей сейчас.
— Думаешь, я этого не понимаю?
— Значит, ты признаешь, что она все-таки твоя дочь…
— Я о ней узнал всего три месяца назад, когда она прислала мне письмо.
— Уверена, что твое письмо было полно самых нежных чувств, — спокойно заговорила Фил. — Наверное, ты пригласил ее приехать. Возможно, ты даже предложил ей помощь. Три месяца назад Люси была на шестом месяце беременности, и, вероятно, сильно напугана. У нее не было другого выхода, кроме как написать тебе. Представляю, как она была рада, когда ты ответил. И теперь все, что ей нужно, — это семья и забота.
— Но я — не ее семья.
— Ты ее отец.
Фил взяла его руки в свои.
Она
пыталась полностью завладеть его вниманием.
Это сейчас было так важно для них обоих. Родители всегда вели себя с Фил холодно и отстраненно. Что касается родителей Райли, то их и родителями назвать было нельзя. Для Райли неожиданное отцовство стало непосильной задачей. Один он не справится, и потому она должна помочь ему разделить эту ношу.
— Райли, из-за наших родителей мы не можем трезво смотреть на определенные вещи, — ласково проговорила Фил.
Она понимала, что зашла в ту область, в которую никто не имеет права вторгаться, но поступить иначе не могла. Что-то в этом сильном, одиноком мужчине тронуло ее до глубины души.
Фил понимала, что Райли пережил гораздо больше, чем она. На его душе было больше шрамов. Конечно же они никуда не исчезнут, но ее помощь даст ему возможность начать жить заново.
Она держала его за руки. Ей нравились сильные и умелые руки врача…
Не стоит об этом думать. Он не любит ее. Прошлой ночью она уже получила от него все, что хотела.
Фил глубоко вздохнула. Но ведь он пришел к ней в ту ночь. А до этого спас ей жизнь. А она сама уже влюблена в него.
Как же это глупо, глупо, глупо!
Пусть Райли не любит ее, но он ведь так одинок. Эта мысль была невыносимой.
Если Люси — единственный человек, кому он нужен, то Фил будет бороться, чтобы отношения между отцом и дочерью сложились. Фил заставит его признать, что у него уже
Вы читаете Лекарство для любви
