Жозе Наярры сведения у Януарии Марии де Туриссано. Если подходить к вопросу с этой стороны, то надежнее хранителя, чем графиня, было просто не найти. Она благоволит Ордену «серых», и у нее подобные бумаги начнут искать в самую последнюю очередь. Да о чем он! Ее даже подозревать не будут! Паук попытался сыграть на этом и потерпел поражение по глупой случайности. Из-за совершенно безумной насмешки Судьбы. По нелепому совпадению, которого просто не должно было быть. Маршал каким-то образом обнаружил документы Наярры у собственной жены и, как человек явно стесненный в средствах, если не сказать — разоренный, решил поправить свое финансовое положение за счет «гарпий». Все оказалось гораздо проще и в то же время реальнее, чем предполагал Фернан. Граф Майдельский умер не из-за кровной мести или политических интриг. И уж точно не по вине Леоноры. Глупость и жадность должна знать пределы. Шантажировать Паука!
— Сколько просил граф?
— Пятьсот тысяч этудо. Неплохо. Совсем неплохо.
— И что сказал Наярра?
— Вначале он наотрез отказался, а потом принялся торговаться. Но маршал стоял на своем. Он вновь начал угрожать, что, если его требования не будут выполнены, документы попадут в руки де Лерро и уж он-то найдет способ ими распорядиться. А еще он рассказал Пауку о записках, найденных его людьми в старой церквушке. Сказал, что отдаст их ему за просто так. И что это очень хороший козырь, если епископ решит побороться за кардинальский посох. Они опять начали спорить и торговаться. Через какое-то время маршалу это надоело — и он поставил «гарпию» перед выбором. Или тот принимает его условия, или же пусть готовится к встрече с отцами-дознавателями и… «василисками». Он сказал, что уже жалеет, что дал себя убедить вступить в Орден и помочь де Фонсека дотянуться до престола. Он поговорит с де Брагаре, и всю высокородную шайку вкупе с «гарпиями» отправят на виселицы и костры. Маршал пил не переставая и много чего говорил, а потом начал богохульствовать. И графиня… Она все это время молчала. Бледная была. А тут подошла к окну, постояла, а потом зашла сеньору де Туриссано за спину и ударила кинжалом. Даже Наярра был изумлен. Они ведь почти договорились.
— Что было дальше?
— Паук и графиня стали ругаться. «Серый» орал, что она дура. Вначале надо было узнать, где покойник держит документы, а потом уже хвататься за кинжал. А женщина напирала на то, что она достаточно наслушалась богохульств и эта скотина давно должна была отправиться к Искусителю. Говорила, что совершила угодное Спасителю и Церкви дело и избавила мир от ничтожества, которое столько времени смело называться ее мужем. Наярра брызгал слюной. Я думал, что он ее убьет.
— Но не убил.
— Нет. Графиня сказала, что знает, где сеньор хранит секретные бумаги.
— И что же? Они их нашли?
— Нет. — Де Муора ухмыльнулся. — Она знала о тайнике в кабинете, но там бумаг не было. Лишь депеши военного ведомства да счета. Они ничего не смогли обнаружить, хоть и перерыли все, что смогли. А потом епископ сказал, что следует сделать так, чтобы содеянное было похоже на простое убийство.
Они и сделали, но инсценировали все так неуклюже, что даже следователь жандармерии заподозрил неладное. А еще «серый» использовал Дар, вот почему отцы-дознаватели не смогли увидеть, кто совершил убийство.
— Потом ушли, а я спрятался наверху. И…
Де Муора замолчал, а потом заговорил хриплым шепотом:
— Это было сумасшествием… В голове стоял какой-то туман. Я… я не могу объяснить, что на меня нашло той ночью. Надо было уходить, а я… Во мне кипела злость. Он хотел предать Орден. И я решил, что будет правильно, если Орден оставит рядом с телом свой знак. В назидание тем, кто задумает предательство.
У Фернана не было сил даже для того, чтобы насмешливо фыркнуть. Первое правило всех опытных заговорщиков — никогда не брать в свои ряды глупцов, болтунов и юных, горячих щенков. Этим людям по пять раз на дню ударяет в голову «гениальная мысль» поиграть в мстителей и рассказать всему свету о том, в каком важном деле они принимают участие. Если это правило оказывается нарушенным, то весь заговор можно посылать к демонам. Куда смотрел герцог Лосский, когда брал в свои ряды такого человека, как де Муора? Ибо молодой маркиз, поддавшись своим чувствам, поставил планы заговорщиков на грань провала. Под знаком мантикоры скрывалась банальнейшая глупость юного дурака, решившего поиграть в мстителя.
— Поэтому вы, сеньор, не нашли ничего умнее, как раздобыть красную краску и намалевать на стене пресловутую мантикору? — с презрением бросил «василиск».
Воистину! Даже самые умные и хитрые не застрахованы от «помощи» дураков.
— Говорю же, это было как наваждение, — пробормотал юнец. — Через час я уже пожалел о своем поступке. Конечно! Ну как тут не пожалеть!
— Но на этом ваши безумные поступки не окончились, не так ли?
— Да, — глухо согласился Эрландер Симоеш. — Я знал, где маршал хранит самые важные документы. В замке был еще один тайник.
Фернан предпочел не спрашивать, каким образом де Муора узнал об этом тайнике.
— И вы взяли их себе?
— Нет! Не себе. Я подумал, раз сеньор де Туриссано просил за них такие деньги, то бумаги могут пригодиться Ордену. А когда уже собирался уходить… Забрал тот кинжал, о котором вы совсем недавно говорили. Я не думал, что кто-нибудь заметит его пропажу.
Да здравствуют щенки и глупости, которые они совершают! Без них мир был бы гораздо скучнее.
— Продолжайте, я вас очень внимательно слушаю.
— Я вернулся в столицу и сразу же все рассказал сеньору Лосскому.
— Представляю, сколь счастлив он был, узнав о ваших попытках научиться рисовать, — издевательски ухмыльнулся сеньор де Суоза, и де Муора поморщился.
— Он был в ярости. Поручил Луису разобраться с возникшей проблемой, но было поздно. Об убийстве уже стало известно, и им заинтересовались клирики и ваше ведомство.
Жозе Наярра ни в коем случае не должен был привлекать к поиску бумаг отцов-дознавателей и своего ближайшего конкурента по битве за посох кардинала — Мигеля де Лерро. А вместо того чтобы заняться поисками самолично, он рассказывает Его Преосвященству о том, что узнал от де Туриссано прошлой ночью. Конечно же он ничего не сказал о корреспонденции, похищенной графом у собственной жены, но вот история о записках Святого Агусто дошла до Церкви. Клирики начали розыск опасных документов. Но забери Фернана Искуситель, если он понимал, чем руководствовался Паук, рассказав де Лерро о бумагах! Неужели он не понимал, что если «бордовые» найдут записки, то вместе с ними обнаружат и его личные документы? Понимал. Не мог не понимать.
— Виконту пришлось смириться с тем, что рисунок увидят и о нем узнают многие.
— Не узнали. Жозе Наярра позаботился о том, чтобы люди не болтали об увиденном на стене кабинета маршала. Он был столь расторопен, что даже приказал закрыть ваше «произведение искусства» тряпкой.
— А потом Луис узнал, что к этому делу причастны вы, и испугался.
— Вот как? — Фернан дернул бровью. — Не знал, что я столь страшен.
— У вас темная слава, сеньор, — кисло улыбнулся де Муора. — Всем известно, что раньше вы распутывали крайне щекотливые дела и если уж взялись за что-то, то крепко — и доводите дело до конца.
Сеньор де Суоза с досадой поморщился. То было раньше. На этот раз он раскрыл дело по воле слепого случая и… слишком поздно. Произошло то, что не должно было произойти.
— И поэтому меня решили убить?
— Нет. Вначале виконт просто послал своих людей, чтобы убедить вас оставить это дело.
— А «гарпия» пошел с этими людьми просто для того, чтобы подышать свежим воздухом?
— Этого человека Жозе Наярра приставил к семье де Фонсека для… помощи.
— Понятно. — От тона Фернана вода могла превратиться в лед. — И после того как вам не удалось
