— Нет, а чего они хотят?
— Выкупа, как обычно. Но сколько!
По этому протяжному стону Майкл все понял и закрыл глаза. А Карен продолжала говорить:
— Какие сумасшедшие деньги! Они, наверное, думают, что Джинни Эвергрин принцесса крови? Да ее родители живут на ранчо в Скотт-Вэлли. Там есть землевладельцы, но таких богатых нет. По-моему, ты, Майкл, хорошо знаешь эти места, у тебя ведь там кусок земли. Я не ошибаюсь?
— Да, да, Карен. Я хорошо знаю Скотт-Вэлли. Слишком, хорошо... — Он покачал головой, вовремя взяв себя в руки.
Карен опустилась на пол. Ковер был мягкий, но ей казалось, она села на иголки.
— Мы должны что-то сделать, Майкл. А что, я просто не знаю.
Майкл лихорадочно соображал. Он всматривался в ясную четкую фотографию девушки. Какая юная. Как жаль, что он до сих пор не познакомился с ней лично.
— Нужно бы обратиться в полицию...
— В полицию? Но сможет ли она найти Джинни? Здесь столько ферм, усадеб, замков, настоящих неприступных крепостей. Здесь спрятать человека так легко...
— Да, да, да... А что ты предлагаешь, Карен? — говорил Майкл, а думал совершенно о другом. Он спрашивал себя: что в этой девушке удивило его? А ведь что-то удивило, что-то привлекло. Он жадно всматривался в фотографию... Не может быть! Кровь ударила ему в виски. Нет, это разыгравшаяся фантазия художника. Но разве бывает фантазия не разыгравшаяся? — спросил он себя.
— Пожалуй, надо позвонить нашему однокурснику по Кембриджу. Генри Мизерби. Он очень богатый человек. У него колоссальные связи. Уверена, Генри что-нибудь придумает.
Глава двенадцатая
Та самая подвеска
Генри только что выпил большую чашку кофе со сливками и пошел в кабинет собрать бумаги в кейс. Как всегда по утрам у него было плохое настроение. Туман, казалось, оседал не на город, а на мозг, на душу, и они становились такими же серыми, как облака на небе.
Телефонный звонок разорвал тишину пасмурного утра. Взволнованный голос Карен Митчел вывел Генри из привычного утреннего оцепенения. Он только вчера говорил с ней по телефону, и у нее был ее обычный низкий, волнующий голос, который так нравится мужчинам. Сейчас этот голос срывался на крик.
— Генри! О Генри! Похитили малышку Джинн! Здесь, у вас! Она прилетела в Хитроу! Ее куда-то увезли и спрятали! Ты уже читал в «Хронике»?
Генри ощутил, как кровь отлила от лица, от ног, от рук и все пять литров красной жидкости, которые делают человека живым, ринулись к сердцу.
— Что ты говоришь, Карен? — прошептал он.
— Да. — Карен уже рыдала. — Да! Я только что прочла! Они хотят за нее... — И она назвала сумму, от которой у него закружилась голова.
Нет, нет, спокойно, сказал он себе, представив улыбающееся личико с высокими скулами и слегка раскосыми глазами. Ровные белые зубы улыбались какой-то его шутке. Очень, очень большая сумма, но она реальна. Если эти деньги могут спасти Джинни, то...
— Карен! Карен!
— Ты понимаешь, Генри, у ее родителей нет таких денег. Нет их и у меня. Мы с Майклом все вложили в свой проект. В конце тура мы надеемся получить какую-то сумму, но сейчас у нас только второй этап. Кое-что мы могли бы собрать...
— Карен, я готов отдать деньги за Джинн. Только скажи, что надо сделать.
Крепко стиснув трубку, он зашагал по комнате, пытаясь собраться с мыслями. Невероятно! Если бы ему раньше сказали, что он способен так разволноваться из-за Джинни Эвергрин, он бы просто отмахнулся. Сколько лет он с ней знаком? Кто она ему? Да, она его друг, он восхищен ее талантом, ее упорством. Но разве она интересовала его как женщина? Девочка, малышка Джинн... А если похитители, не получив денег, будут ее мучить? Если ее маленькое тело... станет инструментом для развлечений? О нет!
Генри отмахивался от жестоких видений, которые роились в его разгоряченном мозгу. Огромные бритоголовые негодяи в коже с металлом, и она, маленькая, распростертая, распятая, беззащитная и беспомощная...
Скорее, скорее спасти малышку Джинн, пока еще не поздно!
— Карен, Карен, куда мне приехать? Карен...
— Генри, я сейчас, наверное, самый трезвый человек из нас. Я знаю твои чувства к Джинни.
Да, да, конечно, у него есть эти чувства, неважно, откуда Карен знает о них. Она знает, потому что он и сам о них знает.
Перед глазами снова заплясали видения. Грубые ремни стягивают ее запястья и щиколотки... Грязные руки с неровно обкусанными ногтями срывают с нее джинсы и рубашку, те самые, в которых он видел ее в последний раз в Вашингтоне... Ее маленькая грудь... ее нежный живот... ее бедра... О нет! Нет!
— Я знаю и о ее чувствах к тебе, Генри, — услышал он нежный шепот Карен.
Он потерял дар речи. Как? У малышки Джинн есть к нему что-то, кроме... дружбы?
— Ты меня слышишь, Генри?
— Д-да, я слышу...
— Ты просто слепой. Она обожала тебя с самого начала. Ты разве не знаешь, как назвала она свою маленькую фирму, свое агентство в Вашингтоне?
Генри замер. А Карен печально засмеялась на другом конце провода.
— «Эверби». Чтобы ты всегда был с ней рядом. Хотя бы через имя. А что ей оставалось делать, бедняжке? Ведь ты женат, Генри.
— Да... нет... Карен, я женат, но ты же... знаешь...
— Генри, я знаю гораздо больше, чем ты думаешь. Жди моего звонка. — И, не прощаясь, Карен положила трубку.
Генри не находил себе места. Он забыл о бумагах, об офисе, о делах и ходил по дорожкам сада, не замечая красоты линий стриженых кустов, не ощущая аромата роз. Все затмила малышка Джинн. Невероятно. Казалось, она никогда не занимала особого места в его сердце.
И снова явились видения: она лежит бездыханная, поруганная... Это станет реальностью, если похитители не получат денег. Они их получат, сказал себе Генри. Чего бы это ему ни стоило.
Серые глаза Генри Мизерби обрели стальной оттенок. А может быть, поехать в полицию? Поднять на ноги Скотланд-Ярд? У него есть связи, у него есть люди... Нет, это исключено, похитители предупредили: чтобы было тихо. Иначе малышке Джинн не поздоровится.
Он лег на траву. Сердце его словно окаменело и больше не тонуло в крови, которая, кажется, покинула его тело навсегда.
Карен набрала номер и плотно прикрыла дверь кабины уличного телефона-автомата.
— Алло? Это Карен. Он согласен. Однако ты слишком взвинтила цену, дорогая. Если он выложит столько, моя подруга станет женой бедняка. — Она усмехнулась.
— Но мне нужно ровно столько.
— Умерь аппетит. Иначе тебе не видать американского рынка. Уж я позабочусь об этом.
— Не пугай меня. У тебя нет на это права.
— Слушай меня внимательно. Я все довожу до конца. Все! Надеюсь, в этом ты не сомневаешься, милочка. Ты хорошо знаешь, как в вашей стране относятся к животным и к их мучителям?
— Но я не мучаю животных.
— Ну да, ты только экспериментируешь в своем замке с разными породами. Да тебя за это твои соотечественники сотрут в порошок. Хочешь проверить?
