тунцом. Высыпав содержимое горшка на голову своего жениха, она надела сверху еще и сам горшок.
Сьюзи слышала, как Марсия вернулась в замок. До нее сначала доносился приглушенный разговор в кухне, потом начались крики, затем раздался звук бьющейся посуды.
Ей захотелось встать и пойти проверить, что происходит. Однако она убедила себя, что это ее не касается, поэтому накрыла голову подушкой, чтобы не слышать происходящего.
Разорвать помолвку оказалось нетрудно.
Хеймиш лежал на кровати, уставившись в потолок, когда зазвонил его мобильный телефон.
Было три часа ночи. Неужели нужно срочно возвращаться в офис?
— Дуглас, — решительно произнес он в телефонную трубку, пытаясь казаться энергичным.
— Предполагалось, что вы не будете работать.
Хеймиш сразу догадался, кто ему звонит.
— Джоди! — воскликнул он.
— Вы не забыли меня? — его бывшая секретарша казалась обрадованной. — Вы все еще в Австралии?
— Да, — осторожно произнес он. — Сейчас здесь три часа ночи.
— Я только что увидела вашу фотографию. Хеймиш, она замечательная!
— Разве вы не должны называть меня господином Дугласом? — спросил он, и Джоди вздохнула, на этот раз рассердившись.
— Я больше не работаю у вас секретарем, и звоню как друг, — сказала она.
— Зачем?
— Я хочу сказать, что фотография получилась великолепной. Девочка на ней действительно хорошенькая, собака — чудесная, а вы выглядите счастливым, как никогда. Открыв журнал и увидев снимок, я была настолько поражена, что чуть не выронила чашку с кофе.
— Какой журнал? — спросил Хеймиш, а, узнав его название, открыл рот от изумления и замер. — Каким образом…
— Вы сфотографированы на пляже, — сообщила Джоди. — У ваших ног лежит спящая девочка. А как зовут собаку?
— Ее зовут Борис, — не сдержавшись, произнес Хеймиш. Мысли стремительно кружились в его голове. Потом он вспомнил, как его и Сьюзи фотографировала супружеская пара. Мужчину, кажется, звали Альберт. Сьюзи тогда сказала им, что перед ними находится граф Дуглас. Теперь этот снимок опубликован во всех изданиях США.
— Она хорошенькая? — спросила Джоди.
— Хм… да.
— Одна из девочек в офисе сказала мне, что Марсия поехала к вам, — произнесла бывшая секретарша.
— Марсия находится здесь. Джоди, зачем…
— Видите ли, я беременна, — сказала она, не замечая, что перебивает Хеймиша. — Мы с Ником так счастливы! Я хочу, чтобы все вокруг испытывали такое же счастье. Я беспокоилась о вас.
— Вам незачем беспокоиться обо мне.
— Я не стану, если вы сойдетесь с той женщиной, которая стоит рядом с вами на фотографии, — произнесла Джоди.
— Она отказала мне! — выпалил он и замолчал.
— Вы влюбились, — констатировала она. — О, Хеймиш…
— Она отказала мне, — отчаявшись, повторил он, не понимая, что происходит.
— Вы же не просили ее жить с вами в том сером пентхаусе? — обеспокоенно спросила Джоди. — Она не кажется той, кто согласится жить в таких условиях.
— Дьявол побери, Джоди, я живу там!
— Я работаю секретарем на полставки в церкви, где Ник трудится реставратором, — продолжала она, будто не слыша его. — Платят очень мало, работа совсем не престижная, однако я очень счастлива.
— Я рад за вас, но…
— Не обманывайте себя, Хеймиш, — сказала Джоди.
— Меня зовут господин Дуглас! — не сдержавшись, прорычал он.
Наступило молчание, потом раздалось хихиканье Джоди.
— Вы влюбились по уши, — произнесла она, будто делая открытие. — Я так рада, что позвонила вам. Ник говорил мне, чтобы я не лезла, куда не следует, однако мне так хотелось все разузнать! Я позвоню вам через несколько дней, чтобы узнать очередную новость. Не заставляйте ее жить в вашем пентхаусе.
Ну разве можно заснуть после такого разговора?
В замке стояла звенящая тишина. В пять часов утра Хеймиш поднялся и направился в заросли кустов позади замка. Он бродил там при лунном свете и звал Конфету.
Если бы только он отыскал ее!
Хеймиш не знал, к чему приведет розыск собаки, однако был уверен, что должен найти подход к Сьюзи, которая держала ситуацию под жестким контролем. Найдя собаку, он мог бы предложить Сьюзи купить дом на побережье недалеко от работы.
Конечно, можно купить ей другого пса, но разыскать Конфету предпочтительнее.
Хеймиш не мог до конца поверить в то, что щенок мертв. Всю свою жизнь он размышлял логически, а вот сейчас позволил предположению завладеть его мыслями.
Хеймиш не нашел собаку, что оказалось логичным. Нельзя же поддаваться чувствам! Хотя синяк на голове, полученный от Марсии, говорил, что эмоции присутствуют в его жизни, хочет он того или нет.
Он должен был каким-то образом уломать Сьюзи. Однако к тому моменту, как он вернулся в замок, было поздно о чем-либо говорить.
В замке было полно людей — казалось, пришла добрая половина жителей городка Долфин-Бэй. Керсти отдавала приказы на кухне, в вестибюле лежала куча багажа, а Сьюзи пила кофе в окружении каких-то женщин.
Когда Хеймиш вошел в кухню, Сьюзи подняла голову, и их взгляды встретились. По выражению глаз Сьюзи он понял, что крошечная искорка надежды, теплившаяся в ее душе, пропала.
— Ты не нашел ее, — тихо произнесла она.
— Нет, — Хеймиш беспомощно развел руками. — Сьюзи…
— Хеймиш, ты не мог бы помочь Джейку загрузить багаж в автомобиль? — спросила Керсти сердитым голосом. — Все эти вещи похожи на гигантскую мозаику. Я не знаю, как мы все это довезем.
Взглянув на нее, Хеймиш понял, что она сильно раздражена.
— Конечно, я помогу, — сказал он.
— А что случилось с глиняным горшком миссис Якобсен? — спросила Керсти.
— Он мне не понравился. Скажите миссис Якобсен, что я куплю ей десять горшков. Сьюзи, можно с тобой поговорить?
Но Сьюзи уже отвернулась от него.
— Я уезжаю через полчаса и хочу проститься со всеми своими друзьями, — сказала она. — Мы с тобой все выяснили прошлой ночью. Больше не о чем разговаривать.
— Сьюзи, тебе придется доплачивать за ручную кладь, — жестко произнес Джейк, появившись на пороге кухни. — Неужели Розе нужны все эти игрушки в дороге?
— Бегемот, кукла и мишка. Эти игрушки слишком дороги, чтобы отправлять их в багажное отделение, — ответила она.
— Тебе нужно заново уложить вещи. Кукла весит два килограмма, еще столько же — мишка, а уж о бегемоте я молчу. Тебе придется выбирать: кукла или подгузники.
Сьюзи закрыла глаза, пытаясь защищаться.
Хеймиш в отчаянии подумал, что сейчас она расплачется, но ничего подобного не произошло.
