фасоль и гренки. Однако моя сестра Керсти сказала, что я должна устроить нечто особенное, чтобы отметить ваш приезд. Она привезла бифштексы несколько минут назад и сразу же ушла. Керсти и ее муж — местные доктора, а сегодня у нее вечернее дежурство. Но она оставила Бориса на случай, если вам взгрустнется.
Бориса — коричневую собаку трудноопределяемой породы — Хеймиш обнаружил возле высокого стула, на котором восседала крохотная девочка примерно одного года от роду. Малышка размахивала сухариком над его головой. Борис, проявляя бесконечное терпение, подпрыгивал в воздух и ждал, когда девочка бросит ему сухарик.
— А что сделает Борис, если я заскучаю? — спросил Хеймиш.
Сьюзи улыбнулась.
— Он что-нибудь придумает, поскольку очень изобретателен. — Она достала сковороду и с сомнением посмотрела на лежащие на тарелке бифштексы.
— Как вы собираетесь готовить бифштексы? — осведомился он.
— Я пожарю их, — сказала она не слишком уверенно. — Наверное, это достаточно просто.
Сьюзи изо всех сил пыталась казаться радостной, и Хеймиш решил поддержать ее в этом.
— Неужели это вы повесили портрет королевы Виктории? — произнес он и, увидев великолепную улыбку Сьюзи, отчего-то сразу вспомнил Джоди. Его секретарше точно понравился бы замок!
— Это затея тети Дирдре. Ангус дал ей возможность декорировать замок, и она великолепно справилась с этим, несмотря на скудные средства.
— Конечно, — тихо сказал он.
Сьюзи пронеслась мимо него в направлении холодильника, и Хеймиш почувствовал себя еще сильнее сбитым с толку.
На ней были чистые джинсы и заправленная в них розовая футболка, и только волосы снова оказались стянуты в хвост. От Сьюзи исходил цитрусовый аромат.
— Что вы делаете? — ужаснулся Хеймиш, увидев, как Сьюзи несет к плите посудину с говяжьим жиром. Зачерпнув столовую ложку жира, она отправила его на сковороду. Хеймиш вздохнул. — С таким количеством жира у вас ничего не получится. Вы можете дать мне передник?
— Ух ты! — Сьюзи казалась потрясенной. — Вы умеете готовить? А салат не хотите сделать?
— Сделаю, — снова вздохнул он. — Только мне нужен передник.
Порывшись в ящике комода у двери, Сьюзи вытащила ярко-розовый фартук с нагрудником, с изображенными на нем багровыми розами и с широкими завязками. У Хеймиша перехватило дыхание.
Он с подозрением уставился на Сьюзи: не провокация ли это? Не хватало, чтобы кто-то сфотографировал его в этом переднике, а потом поместил это изображение на первую полосу известной финансовой газеты! Ведь теперь даже в мобильных телефонах имеются видеокамеры.
— Если у вас есть стиральная машина, то я обойдусь и без передника, — сказал он.
— Зачем вы убираете жир со сковородки? — удивилась Сьюзи.
— Его здесь слишком много, и я не собираюсь портить мой первый бифштекс, приготовленный в Австралии.
— А мы поладим! — счастливо улыбнулась она. — Вы в отличие от меня умеете готовить. Да мы просто идеальная пара!
Произнеся это, Сьюзи поняла смысл своих слов и густо покраснела, отчего стала выглядеть просто красавицей.
Роза внезапно хихикнула, чем привлекла внимание Хеймиша.
На пухленькой девочке был лишь подгузник и неряшливая футболка с надписью «Моя тетка привезла мне из Нью-Йорка только эту паршивую тенниску». У Розы были рыжие волнистые волосы, как у матери, и большие зеленые глаза. Девочка пристально смотрела на Хеймиша, будто ожидая, что он поиграет с ней.
Ему стало не по себе. Никто еще так не уставлялся на него, да и опыта общения с малышами у Хеймиша не было.
Роза снова хихикнула и подняла руку, в которой держала сухарик. Борис проглотил брошенный девочкой сухарик, затем с обожанием во взгляде посмотрел на Розу и снова открыл пасть.
Хеймиш рассмеялся, Сьюзи покраснела и отвернулась, а он спросил ее, в чем дело.
— Мужчины семьи Дуглас смеются одинаково, — глубоко вздохнула она. — У них басистый и приятный смех.
На какое-то мгновение наступило молчание.
Хеймиш никогда не знал своего отца и не чувствовал родственных связей до настоящего момента.
— Вряд ли меня можно назвать представителем семьи Дуглас, — произнес он резче, чем предполагал. — Мой отец умер, когда мне было три года, и я общался только с родственниками моей матери. Так что я только ношу такую фамилию.
— Вы не хотите становиться членом этой семьи? — спросила она, подняв брови.
— Давайте поторопимся с бифштексом, — не ответив на ее вопрос, сказал Хеймиш. — У нас нет времени для праздных разговоров.
— Я займусь картошкой, — Сьюзи принялась настраивать духовку. — Я умею вовремя остановиться, когда вижу, что мне не рады. Давайте переживем этот вечер, а завтра разойдемся в разных направлениях.
Глава третья
Сьюзи проснулась от звуков пения и сначала подумала, что ее сон продолжается. Мужчина напевал глубоким баритоном арию из оперетты о пиратах.
Приоткрыв глаз, она посмотрела на часы: шесть утра! Хеймиш, наверное, сошел с ума, раз распевает в такую рань.
Девушка выбралась из кровати, побрела к окну и настороженно выпрямилась, когда увидела, что Хеймиш перекапывает дорожку в саду.
— Чем это вы занимаетесь? — не задумываясь, воскликнула Сьюзи, опершись руками о подоконник и высунувшись из окна.
Одетый в шорты и ботинки, Хеймиш остановился на полпути.
Разглядывая его, Сьюзи подумала, что для биржевого маклера он слишком хорошо сложен — мускулистый и загорелый, будто полжизни провел, работая на ферме.
— Чьи это ботинки? — осведомилась она, хотя знала, что из Нью-Йорка он не привез бы такой ветхой обуви.
— Я нашел их в теплице, — сказал Хеймиш, подавив улыбку. — Там их целая куча. Я решил, что раз унаследовал замок, то имею право хотя бы на одну пару ботинок. Они на два размера большего моего, поэтому я надел две пары носков. Как вы думаете, я смогу в таком виде взять штурмом Манхэттен?
Хеймиш поднял вверх ногу, показывая обувку, а Борис, лежавший рядом, вскочил и лизнул ботинок.
Ситуация казалась настолько смешной, что Сьюзи начала хихикать, однако, вспомнив о своей одежде, посерьезнела.
— Милые слоники, — вежливо похвалил он, указывая на ее короткую пижаму багрового цвета с изображенными на ней желтыми и красными слонами.
— Я знакома со швеей, и она может сшить вам такую же, — улыбнулась Сьюзи, а Хеймиш поспешно отказался. Помолчав, она решила нарушить безмолвие и спросила: — Так что вы там делаете?
— Я предположил, что вы с самого утра станете копать дальше. Да, грунт я отнес в компостную яму, — добавил он, полагая, что Сьюзи беспокоится об этом. — А червяки находятся в желтой корзинке.
Он что, смеется над ней?
