— Вы великолепны! Это от нас с Филиппом, — сказала Санди, протягивая букет. Она сделала шаг назад и чуть ли не положила ему голову на плечо.
— Спасибо, спасибо, — благодарила Марго, пытаясь поймать взгляд Филиппа и выяснить, что сие означает, какого черта он устроил эту комедию?
А Санди уже протягивала свою визитку и была сама благожелательность.
— Будет необходимость, всегда рада помочь.
Филипп, выразительно глядя на Марго и всеми силами стараясь дать ей понять, что ради нее готов на любые жертвы, присоединился к поздравлениям, добавив:
— Я рад, что мадемуазель Тампл наконец нашла время приехать на ваш спектакль, Маргарита, и оценила вашу игру по достоинству. Вы можете рассчитывать на блестящее будущее! Однако не смеем вас больше утомлять. — И он мягко, но настойчиво вытолкал Санди из гримуборной.
— А теперь ужинать! — энергично объявила она. — Ты доставил мне необыкновенное удовольствие. Спасибо.
Филипп молчал. Он сам расставил эту западню, сам в нее попался. Завтра предстоит выяснение отношений с Марго, а он терпеть не мог скандалов. Но Санди, Санди! Кто бы мог подумать, что она способна на такой спектакль?! Молодец!
Он обнял ее за плечи, прижал к себе. И все-таки ему хотелось доставить ей несколько неприятных минут в отместку за пережитое, поэтому, наклонившись, Филипп нежно проворковал:
— Ты была так добра, так сердечна с Маргаритой! Я видел, она была счастлива. Спасибо. Теперь ты сама убедилась, что можешь на нее рассчитывать при случае. Рекомендуй без опаски, она не подведет.
Санди пристально посмотрела в глаза Филиппу: он стал прилежным учеником в школе злословия или благодарит вполне искренне? И вполне искренне надеется, что она будет заниматься продвижением к славе его любовницы? В гримерке Санди поняла, что роман Марго и Филиппа продолжается, но перешел в другую стадию — Филипп скучает и хочет вернуться к ней, Санди. Этого он, несомненно, хочет совершенно искренне, недаром попросил у нее прощения. А вот чего хочет она сама?
— Да, я вижу, она талантлива, в этом ты не ошибся.
Санди ждала, что Филипп с шутливым пафосом воскликнет: «Но как я ошибся во всем остальном!». Однако он промолчал.
— Так куда мы пойдем ужинать? — спросила она. Несмотря ни на что, ей было весело: пусть Маргарита молоденькая, хорошенькая и даже талантливая, но Филипп все-таки предпочел ее, Санди! — Я тоже умираю с голоду. Не допустим, чтобы приятный вечер закончился двумя смертями!
Филипп не подхватил шутки и только теснее и теснее прижимал Санди к себе, собираясь взять реванш и окупить радостями сегодняшней ночи неприятности завтрашнего дня.
Они выбрали маленький рыбный ресторанчик «Кошка с удочкой». Усевшись, зажгли на столике светильник с желтым абажуром и посмотрели друг на друга: полумрак сделал их таинственно- привлекательными.
— Закажем лососину на вертеле, — предложила Санди, — восполним недостаток розового цвета в житейской материи.
Она все время пыталась шутить, но, следовало признать, не слишком удачно — нервы все-таки были на пределе. Значит, желательно выпить чего-нибудь покрепче, и Филипп, и она нуждались в этом.
Поквитавшись с соперницей, Санди все приглядывалась к своему возлюбленному. По ее мнению, Филипп вел себя безупречно. Ни тени недовольства не легло на его лицо, он был оживлен, нежен, внимателен, каждым взглядом, движением вновь и вновь подтверждая, что хочет быть с ней, и только с ней. И Санди начала оттаивать.
Жизнь есть жизнь, меланхолично рассуждала она после четвертой рюмки коньяка. Я не должна слишком строго карать Филиппа за мимолетное увлечение. Я ведь тоже не без греха. Если бы Поль не витал в царстве грёз со своей Кармен, кто знает... А Филипп, он такой родной, привычный...
Филипп почувствовал перелом в настроении Санди: она больше не отстранялась, не отгораживалась, не бравировала, вела себя мягче, естественней — и вздохнул с облегчением. Ему тоже стало легко и просто. И все казалось простым и радостным, они опять вместе: он и милая надежная Ди. Филипп наслаждался той чудесной безмятежностью, которая возникала только рядом с Санди. Он подозвал официанта и заказал шампанское.
— Что празднуем? Триумф Маргариты Дюваль? — не могла не съязвить Санди.
— Нет, победу Мелисанды Тампл, — очень серьезно ответил Филипп.
Когда они вышли из ресторана, шел уже второй час ночи, но они могли позволить себе никуда не спешить в этот осенний субботний вечер, хранивший, несмотря на прохладу, воспоминание о летнем тепле. Санди и не спешила. Казалось, все уже решено, но что-то мешало ей, вызывая ощущение неловкости. Призрак Марго витал в воздухе, и Санди не знала, как от него избавиться.
— Я к тебе? — Филипп остановил такси и вопросительно смотрел на нее.
— Нет, я к тебе, — мгновенно отозвалась она.
Если он хоть на секунду замнется, если откажет, будет настаивать на своем, она уедет одна, и больше никогда, никогда они не увидятся!
— Поехали, — тут же согласился Филипп, — только у меня беспорядок, Ди. Жуткий беспорядок.
— Я обожаю твой беспорядок! — выпалила она, садясь в такси.
Войдя в квартиру Филиппа, Санди убедилась окончательно и бесповоротно, что преувеличила роль Маргариты в его жизни, в этой берлоге нечего опасаться наткнуться на помаду или чулки. Те же скомканные свитера, кипы бумаг, окурки, чашки с недопитым кофе и пылящийся в углу компьютер. Все так, словно только вчера она ушла отсюда. Санди уткнулась в плечо Филиппа и всхлипнула.
— Ну что ты, глупышка? Что ты? — ласково спрашивал он, прижимая к себе ставшее податливым и покорным женское тело.
Глава десятая
Муза
Лолу разбудило солнце, залив веселым светом всю комнату. Яркий свет и тишина поразили ее. И еще золотые ветки, что тянулись прямо в окно.
Как же здесь хорошо! — потянувшись, подумала она и с нежностью вспомнила Поля. Может, он сейчас войдет, присядет на край кровати, обнимет меня, станет целовать, щекоча бородой... От этой бороды прямо мурашки по коже. Вот где у нас ладилось, так это в постели! А в остальном... Лола невольно вздохнула.
Никто не шел. В доме было тихо по-прежнему, и, одевшись, Лола вышла в сад, решив обследовать новые владения. Сад походил скорее на непроходимую чащу, но дорожка все-таки была, и она отважно ступила на нее. Потянуло зябкой сыростью, того и гляди, змея выползет. Лола опасливо поглядывала под ноги, не забывая уворачиваться от веток боярышника и жимолости, которые безудержно разрослись на воле и так и норовили ее зацепить.
С вздохом облегчения она добралась до скамейки под яблоней, сорвала красное яблочко, которыми та была усыпана. Оказалось кислое, Лоле не понравилось, и она зашвырнула яблоко в кусты. От скамейки другая дорожка вела прямо к ограде, у которой Лола застыла, заглядевшись на соседские владения. Если она и представляла себе райский сад, то именно так: аккуратные ряды беленых яблонь, каждая ветка покоится на подпорке. Еще один рядок — сливы, другой — какие-то кусты, наверное, смородина.
В другой стороне огород с ровными грядками-шоколадками — уже перекопаны, отдыхают. А есть и
