— Со мной будет жить мой отец, — пояснила Фейт.
Они переходили из комнаты в комнату. От протечек на стенах остались темные пятна, а в самой маленькой спальне с потолка кусками осыпалась штукатурка.
Когда Фейт открыла дверь в кухню, перед ней внезапно всплыл четкий зрительный образ: Гай водит пальцем по пыльной кухонной полке.
«Что ты пишешь?»
«Гай плюс Фейт равняется любовь. Что же еще?»
Она подошла к этой полке. Конечно, никаких следов, кроме толстого слоя пыли. Фейт не раз спрашивала себя, зачем Гай уехал в Африку. Быть может, не для того, чтобы все забыть, а, наоборот, чтобы найти утраченное.
Агент по недвижимости что-то говорил:
— …должен извиниться за плохое состояние дома, мисс Мальгрейв. Может быть, показать вам другие дома? Например, есть чудесный одноэтажный домик в Норидже.
Фейт вспомнила, как Поппи бросила все и уехала с Ральфом, как Джейк сбежал в Испанию воевать на гражданской войне. К черту последствия. К черту практичность.
— Спасибо, мистер Болсовер, — сказала она, — но я намерена купить именно этот дом.
И она пошла обратно к машине.
Гай был вынужден признать, что так и не восстановил полностью силы после приступа малярии в Дар-эс-Саламе. «Против малярии нет эффективных лечебных средств» — справедливость этой фразы из учебника он проверил на себе. Его мучили боли в животе. Вечерами, сидя на веранде своей хижины и глядя, как масаи[59] в красных одеяниях гонят вдали свой тощий скот, вырисовываясь четкими силуэтами на фоне заходящего тропического солнца, он обливался потом. Ночью он подолгу лежал в кровати, прислушиваясь к гудению комаров и наблюдая за странными танцами гекконов[60] на потолке. Сон, изматывающий, нагруженный сновидениями, не приносил облегчения. По-видимому, иногда он кричал во сне, потому что как-то раз к нему в дверь постучала нянечка, возвращавшаяся с ночного дежурства в больнице, и спросила, все ли с ним в порядке. Однажды он пошел в церковь с земляными стенами и крышей из ржавого железа. В замкнутом пространстве жара была еще сильнее, но, побыв там некоторое время, он почувствовал себя лучше.
Как-то раз ему приснилось, что он идет вдоль косы Блэкени-Пойнт. Под ногами шуршала галька, а с Северного моря дул ледяной ветер. Он искал Фейт, но не мог ее найти. Он знал, что она там — то ли за поворотом мыса, то ли в тени дюны, но как бы он ни гнал вперед непослушные ноги, успевал лишь на мгновение поймать взглядом мелькание светлых волос или сиреневого платья. С моря на него смотрели глаза, нарисованные на носу деревянных суденышек. Волны поднимались, налетая на берег, обдавая брызгами. Небо было свинцово-серым, а на конце косы намерзал лед. Посмотрев на себя, Гай обнаружил, что он сам тоже покрылся блестящей ледяной коркой. Широко раскрытые деревянные глаза осуждающе смотрели на него. Несмотря на дрожь, ледяная корка не таяла. С каждой волной, окатывавшей его соленой водой, лед становился все тверже.
Гай проснулся. Холодный пот тек с него ручьями. Его бил озноб, и казалось, кости скрежещут друг о друга. Он протер кулаками глаза. Сон, поразительно реальный, не хотел уходить. Гая охватило мучительное ощущение, что где-то совсем рядом, за углом, его ждет важное открытие. Едва он закрыл глаза, яркие образы снова вспыхнули в голове, отсекая чувства от постоянно меняющихся картин волшебного фонаря.
Затем он вдруг услышал голос миссис Макдональд, так четко, как будто она стояла рядом. «Джек преподавал в школе, где учился мой сын… Хоуп-Джонстон помнит его по Франции во время войны». Гай широко раскрыл глаза. В голове вспыхнуло: «Джейк».
Он сел на кровати и трясущимися руками налил в стакан воды из фляжки, стоящей рядом с кроватью. Выпив, он сказал себе, что все это глупости. Результат лихорадки, которая смешала фантазии, воспоминания и реальность. Однако от догадки не получалось так просто отмахнуться. Джейк действительно преподавал в школе в Англии, он действительно был тайным агентом во Франции во время войны. Снова откинувшись на простыни, Гай пытался понять, могло ли случиться так, что Джейк Мальгрейв, который шесть лет назад вошел в воду у побережья Корнуолла, пристал к берегам Индийского океана.
На следующей неделе он снова поехал в Дар-эс-Салам. Войдя в обеденный зал клуба «Джимхана», он принялся искать глазами Пегги Макдональд. Она стояла у открытого окна с бокалом в руке. Рядом с ней был молодой мужчина, светловолосый и коренастый. Когда Гай подошел ближе, миссис Макдональд повернулась и помахала ему рукой.
— Гай. — Она улыбнулась и чмокнула его в щеку. — Позвольте представить вам Ларри Рейвена. Ларри — мой новый знакомый.
Они пожали друг другу руки.
— Пегги, мне надо поговорить с вами о том парне, которого вы упомянули в прошлый раз, — с нетерпением в голосе сказал Гай. — Одноглазый Джек.
Пегги взмахнула рукой, прикрывая ладонью рот. На ее лице появилось слегка смущенное выражение.
— Я, кажется, обещала, что попрошу Джека подыскать для вас что-нибудь из маконде. Простите меня, но ничего не получилось. Понимаете, Джек не появлялся в клубе. Иногда он заходит сюда, иногда нет. Вы ведь собирались послать подарок внучке? Я вас очень подвела?
— Это не имеет значения. Не могли бы вы сказать мне, как его фамилия?
— Фамилия? Чья фамилия? Джека? — Она растерянно моргнула. — Не могу припомнить. Все зовут его просто «Одноглазый Джек».
— А как он выглядит?
— О-о. — Уголки ее губ опустились. — Светловолосый… с повязкой на глазу… если не обращать на это внимания, довольно красивый. Хотя, — она снова улыбнулась, — ничего особенного.
— У него голубые глаза?
— Да, изумительно голубые глаза… то есть, глаз. Меня всегда влекло к голубоглазым мужчинам, — добавила она, бросив взгляд на своего спутника.
— Сколько ему лет?
— Джеку? — Пегги покачала головой. — Примерно столько же, сколько мне. А теперь прошу извинить меня, Гай: мои ноги просятся танцевать.
Она почти исчезла в толпе, когда Гай крикнул ей вслед:
— Скажите, где его найти?
Пегги на мгновение обернулась и сказала:
— В каком-нибудь непотребном баре. Хотя он мог уехать из Дара. Он любит путешествовать.
Гай понимал, почему он упорствует в поисках, которые, возможно, окажутся тщетными. Он вспомнил выражение глаз Фейт, когда она сказала: «Джейк утопился». Он припомнил и другие ее слова: «Тело так и не нашли». Эти воспоминания давали ему надежду. Он делал это ради Фейт. Пусть это будет подарком для нее. Разве можно придумать подарок лучше, чем возвращение брата, воскресшего из мертвых?
Однако когда он начал обследовать город, его уверенность поколебалась. В ответ на его вопросы люди качали головой или пожимали плечами. Гай начал опасаться, что так и не узнает, на самом ли деле Одноглазый Джек — это Джейк Мальгрейв, если не найдет этого человека.
Гай сосредоточил поиски на африканском квартале. Смех и разговоры стихали, когда он входил в крошечные бары, освещенные голыми электрическими лампочками. Ни одной женщины, ни одного белого лица, за исключением его собственного. Воздух густ от сладковатого запаха гашиша. После полуночи, когда веки уже отяжелели от усталости, Гай шел по узкому темному проезду. Раздвинув занавес из бус, он нырнул в полумрак жестяной хижины. На ломаном суахили он задал вопрос, который задавал сегодня уже двадцать раз, и бармен указал большим пальцем в дальний угол комнаты.
Среди темных лиц было только одно светлое. Взглянув на человека, сидящего за столом, Гай испытал тупую боль разочарования. Потом посмотрел еще раз. Повязка на глазу сбивала с толку, так же как и тонкие ниточки шрамов, окружавшие ее. Только светлые волосы и изящная поза напоминали Джейка Мальгрейва.
