Еще больше его поразил тот факт, что она работала, а он спал. Получалось так, что Прекрасный принц женился на девушке и отправил ее обратно к горшкам с золой.
Но помочь ей было не так просто, как казалось с первого взгляда. Несколько минут спустя он вошел в дверь молочной фермы, и сразу же ближайшая к нему корова попятилась назад, а Пета прорычала:
— Стой где стоишь!
Он замер.
Перед ним предстала совсем другая Пета. Сейчас она была фермершей — в выцветших джинсах, рубашке с закатанными рукавами, волосы заколоты сзади гребнем, а высокие резиновые сапоги покрыты грязью — женщина при деле, в своей стихии.
Чего нельзя было сказать о Маркусе.
— Я пришел помочь тебе, — проговорил он.
— Спасибо, но ты напугаешь коров.
— Это почему же?
— Они не привыкли видеть нью-йоркского миллиардера у себя в стойле.
— А ты можешь и не говорить им, что я миллиардер, — осторожно подсказал Маркус.
Пета улыбнулась.
— Они могут догадаться по твоим туфлям. Ботинки из мягкой замши здесь совсем не подходят.
— Я тоже так думаю, — Маркус взглянул на свою обувь. — Ммм... у твоих братьев не найдется взаймы пары резиновых сапог?
— Коровы не любят незнакомых людей.
— Но я должен что-то делать, — запротестовал Маркус. — Если ты думаешь, что в течение двух недель я буду просто сидеть и изображать из себя украшение...
— А тебе не нравится быть украшением?
— Никогда им не был, — признался Маркус, — но полагаю, что нет.
— Тогда можешь перекрасить домик Хетти.
— Чтобы ты могла там жить?
— Я останусь на моей веранде, но мальчики привезут своих друзей из университета, и домик для гостей приличного цвета будет очень кстати. А пока можешь приготовить завтрак.
— Ты назначаешь меня ответственным по кухне?
— По-моему, ты сам себя назначил. Я бы не отказалась от большой чашки кукурузных хлопьев, а сейчас, если не возражаешь, я бы хотела продолжить. — Она взглянула во двор, где еще десяток коров спокойно ждали своей очереди. С Маркуса было достаточно розового цвета, поэтому он стряпал в доме Петы и чувствовал себя при этом весьма и весьма странно.
Пока Маркус готовил, он наблюдал за Петой через окно. Закончив доить коров, она помыла доильный аппарат, приготовив его к вечерней дойке, потом отправилась в душ, находящийся на улице, — примитивное сооружение, которое он уже успел изучить и даже опробовать.
Кухня в доме Петы была основательной. Очевидно, семья проводила здесь большую часть времени. Допотопная дровяная плита, огромный деревянный стол, расшатанные стулья, вытертый линолеум и окна, выходящие на пляж. Просто замечательная кухня, решил Маркус.
Пета остановилась в проеме двери, потянула носом, и улыбка озарила ее лицо.
— Блинчики, кофе — вот оно! Вот, оказывается, причина, по которой я вышла за тебя замуж. А то я все думала... выйти замуж за незнакомца, как это вообще могло случиться?
— Это сказка, — сказал Маркус, — все любят сказки. Блинчики уже готовы. Садись.
Он не ожидал, что его блинчики будут иметь такой успех — она уплетала их так, как будто ничего не ела долгое время.
— Мне жаль, что я не позволила тебе помочь мне на ферме.
— Все в порядке.
— Нет. Я так обязана тебе. Полагалось бы позволить тебе делать все что угодно.
— Но только не спать на твоем конце веранды?
И зачем он только это сказал? Пета вздрогнула, а потом пристально посмотрела на него.
— А ты бы этого хотел?
Хотел ли он этого? Черт!
— Нет, Пета, не хочу. Я здесь не для этого. Я сказал глупость, прости меня.
— Но это твое право. — Она снова внимательно посмотрела на него.
— А что ты намереваешься делать теперь? — смешавшись, спросил Маркус.
— Ты имеешь в виду семейные отношения?
— Я имею в виду время от данного момента и до обеда, — сказал Маркус.
— О, — смутилась Пета, — значит, ты говоришь о... покупках?
— А что, у нас на повестке дня поход по магазинам?
— Да, мы почти опустошили холодильник. Не помешало бы его чем-нибудь заполнить.
— Я большой специалист по магазинам. — Хочешь поехать со мной в город и пройтись с тележкой по супермаркетам Юралы?
— Пета, я отказываюсь оставаться взаперти на две недели в доме тети Хетти для того, чтобы весь мир признал наш брак действительным. Я еду с тобой. — Маркус поднялся со своего места, улыбнувшись ей.
Это был очень хороший день — таких дней еще никогда не было в его жизни.
Сначала они отправились по магазинам. Маркус ожидал, что Пета будет чувствовать себя неловко, но она представляла его всем и каждому, а он изо всех сил сдерживал смех.
— Здравствуйте, миссис Майклс. Это мой муж, Маркус.
Заметив его реакцию, она сказала:
— Они должны знать, что ты здесь. Чарлз знаком со многими местными и будет наводить у них справки. Но ты ведь не против этого, не так ли?
— Нет, я...
— В конце концов, тебе все равно, это мне придется разыгрывать из себя брошенную жену.
— Я уверен, что ты отлично справишься с трогательной ролью разведенной женщины, — высказался Маркус.
— Сколько нам нужно банок спагетти? — нахмурилась Пета.
— Нисколько, — сказал он, — зачем брать консервированные, когда можно взять свежие?
— Я ведь выросла на консервах.
— Если ты не хочешь получить развод прямо завтра, тогда поставь эти банки на место.
Люди обращали на них внимание, перешептываясь между собой, — новости разносились быстро.
— Да, местные жители не слишком дружелюбны, — сказал Маркус, когда они просматривали список покупок.
— Мой отец не пользовался уважением у этих людей, а о Чарлзе и говорить не приходится, — сказала Пета. — Наша семья до сих пор находится на положении отверженных.
— Даже ты?
— Я давно научилась быть сама по себе.
— Но ты платишь по счетам?
— У меня нет счетов и долгов. Кредит семьи О'Шэннесси был закрыт давным-давно. Или я плачу наличными, или не получаю ничего, так уж повелось. Ммм... печеные бобы?
— Никаких печеных бобов.
— Но...
— А также никакого плавленого сыра. Послушай, женщина, тебе что, неведомы вкусовые ощущения?
— Я ем, чтобы жить, — заявила Пета с некоторой долей гордости.
Маркус покачал головой.
— Дело в культуре еды, она — неотъемлемая часть нашей жизни. Ты что, только из тюрьмы освободилась?
