— Дэн, дорогая. Зови меня просто Дэн. Мы не Европа, у нас не приняты церемонии.
— Все здесь, Дэн.
Он изумился, вдруг вспомнив все восемь роскошных чемоданов Хелли Спарк. Вот так разница! Как день и ночь.
Что ж, именно так и есть. Черная как ночь Хелли и белая как день Зигни.
Но если задуматься о возможной невероятности контрастов, то напрашивается предположение: человек с множеством чемоданов скорее способен сняться с места, чем тот, у кого нет ни одного…
А что, я был бы не против, вдруг пришло Дэну в голову, если бы Зигни и Кен заинтересовали друг друга. Все, что Дэн знал о девушке из Швеции, ему понравилось. Она из хорошей семьи, вполне состоятельной, образованная, умная — разве американский грант не подтверждение последнему?
Ах, если бы Дэн Стилвотер знал, во что воплотится его мимолетное желание счастливо устроить жизнь сына!
— Давай свою сумку, детка. Позволь мне быть настоящим джентльменом. — Дэн улыбнулся, принимая сумку у Зигни — какая легкая! — и скомандовал: — Пошли, детка.
Они ехали по ночному шоссе из аэропорта мимо огней придорожных кафе и баров, тихая музыка навевала приятные мысли, и Дэну хотелось делиться ими. Под такую музыку его рассказ о себе, о семье напоминал мелодекламацию, а он любил свой голос, которым уже сколько лет подряд уговаривал клиентов сдаться на условия, предлагаемые его фирмой.
Он был талантливым, преуспевающим риэлтером. Психологи пришли к выводу, как ни странно, что лучшие риэлтеры получаются из военных. А Дэн служил на флоте, хотя и недолго, на заре туманной юности.
Сэра, конечно, здорово помогала ему. Помогала? Гм, если уж честно, то фирма была открыта на ее деньги, но правда и то, что труда и ума Дэн вложил в семейное дело предостаточно.
Что ж, разве не такой должна быть счастливая пара? Почти тридцать лет подряд они получали удовольствие от ума и тела друг друга, их семейный союз можно считать образцовым. Кстати, именно так считали их друзья, знакомые, церковная община.
Да, у них случались стычки, но в такие минуты Дэн уверял себя, что, наверное, звезды сошлись как-то не так, и просто отходил от Сэры подальше, стараясь не мозолить ей глаза, пока из этих глаз сыпались искры на любого, кто подворачивался под руку.
— Зиг, ты что-то уже знаешь о нас? Я имею в виду не об американцах, а о Стилвотерах?
— Немного. У вас большой дом, четверо сыновей, вы прихожане церкви, которая участвует в данном международном проекте. Вы владеете риэлтерской фирмой.
— И это все? — спросил Дэн, отрывая взгляд от дороги, чтобы увидеть лицо Зигни.
Девушка смотрела прямо перед собой, ему казалось, что она погружена в себя и ее не слишком-то интересуют американские пейзажи.
— Да. Я привыкла сама составлять мнение о чем-то, поэтому всегда стараюсь узнать только самые главные факты.
— Что ж, могу понять. Но как профессионал, всю жизнь работающий с людьми, должен заметить: основополагающие данные рассыпаются в прах, когда начинаешь вникать в детали.
— Надеюсь, такого со мной не случится. — Девушка улыбнулась. — В вашем доме. И в вашей стране, Дэн.
— Я тоже на это надеюсь, — Дэн убрал руку с руля и похлопал Зигни по ноге. — Я уверен, тебе у нас понравится. И ты всем понравишься.
Она ничего не ответила, а только слегка раздвинула губы.
— В День благодарения — это будет в ноябре — вся большая семья Стилвотеров соберется за столом. Тогда и увидишь, какие мы.
Она молча кивнула.
И это произошло. В День благодарения.
— Слушай, ма, какую красотку ты привела в дом! — удивленно воскликнул старший сын.
Рик, бесспорно, по-настоящему разбирался в женской красоте. Его жена Альви, казалось, сошла с обложки дорогого журнала — «Вог» или «Космополитен», да какого угодно.
— Зигни настоящая северная красавица, — согласилась Сэра. — Я рада, что она останется у нас на полгода.
— Всего на полгода? — Рик разочарованно покачал головой. — Жаль малыша Кена. — Он снова покачал головой. — Не уверен в его расторопности. Вряд ли парень успеет за такое короткое время…
— Все, сынок, все. — Дэн предостерегающе кашлянул и поднял руку, давая понять, что лучше прекратить шутки. — Зигни наша гостья из Швеции. Если ей понравится в нашем доме, она останется ровно столько, сколько ей захочется. Она изучает языки в университете, чтоб вы знали.
Стилвотеры-младшие закивали, дружно принимаясь за поданный салат. Нежно-зеленые листья, пересыпанные ломтиками сырых шампиньонов, братья любили с самого детства и готовы были есть каждый день в любое время года с одинаковым удовольствием.
— Ясно, па, — проглотив скользкий от салатной заправки с оливковым маслом кусочек шампиньона, сказал Рик, в его голосе слышалось удовольствие, — она не просто красотка, у нее есть кое-какие мозги…
— Кое-какие? — перебила его мать. — Любой гордился бы такими способностями и упорством, как у Зигни! Учить японский! — Сэра возвела круглые серые глаза к темным потолочным балкам — гостиная имитировала модный в том сезоне деревенский стиль. — Более того, учить по собственному желанию! Между прочим, мальчики, Зигни сама и оплачивает уроки. — Сэра перевела обожающий взгляд на Зигни, вкатившую в столовую сервировочный столик, на котором стояли тарелки с горячим. — Спасибо, милая, я бы и сама могла…
— Нет-нет, мне нетрудно… — заторопилась девушка, вдруг вспыхнув под жадными взглядами молодых Стилвотеров.
Они оглядывали ее фигуру, обтянутую тонкой водолазкой-«лапшой» цыплячьего цвета и туго облегающими узкими черными брючками, доходящими до тонких щиколоток. Длинные волосы цвета топленого масла, блестящие и живые, словно в телерекламе новейшего дорогого шампуня, змеились по спине, чуть не доставая ягодиц. От всего облика Зигни исходил покой и естественный свет — обволакивающий и, кажется, способный утешить любую душевную боль.
— Спасибо, милочка. — Дэн не отказал себе в любимой привычке — похлопал по белой тонкой руке с такой прозрачной кожей, что через нее просвечивали голубоватые жилки сосудов, когда Зигни поставила перед ним тарелку с дымящимся мясом индейки в золотистом одеяльце из ананасов. — Я отношусь к тебе как к члену нашей семьи. Я бы не отказался иметь такую дочь, а ты, Сэра?
Сэра энергично закивала, а Зигни, порозовев, прошептала:
— Благодарю вас, мистер Стилвотер.
— Дэн, детка, Дэн. Мы, американцы, молоды всегда, в любом возрасте. Мы не любим эти уважительные, с точки зрения европейцев, обращения. Со своим именем, и только с ним, мы пришли завоевывать этот мир!
— Спасибо, Дэн, — едва слышно прошептала Зигни. — Я поняла.
Кен уставился в свою тарелку, делая вид, будто его совершенно не волнует застольное словоблудие, как он называл про себя пристрелку братьев и патоку родительских излияний. Про себя он ухмылялся — ну- ну, распустили перья. А сами понятия не имеют, что такое девушка из Швеции. И дело не столько в самой Швеции — там, как он слышал от приятелей, нравы весьма свободные, молодые шведы дадут сто очков американцам, — а в самой Зигни Рауд.
Невероятной, прелестной, тонкой и умной Зигни Рауд, совершенно не похожей ни на одну американскую девчонку.
Ни на одну.
Он исподтишка бросил взгляд на Зигни.
Разве может быть на свете еще одна такая Златовласка?
Конечно нет.
