воскресенье! Ты неважно выглядишь, не заболел ли? Иди ко мне, я тебя мигом вылечу!
Она села на постели, расстегнула бюстгальтер и протянула к нему руки. Зак с усмешкой воззрился на ее пышную грудь, потом на призывно раздвинутые ноги… Когда-то эта женщина так возбуждала его. Теперь же, после того как он убедился, что Лу-Энн принадлежала другому, после того как он познал Анни, эта бесстыдная девица вызывала у него неприязнь.
Зак отпрянул от кровати.
— Я даю тебе пять минут на то, чтобы одеться и убраться вон из моего дома, — сказал он бесстрастным тоном. — Оставь ключи на столике в холле. Запомни, пять минут или я вызываю полицию.
— Зак, подожди! — крикнула она и, спрыгнув с кровати, подбежала к нему.
Неожиданно она бросилась к нему на шею и умоляюще проговорила:
— Нам суждено быть вместе, Зак!
Лу-Энн буквально повисла на нем, и Зак, чтобы освободиться, стал отталкивать ее, схватив за талию.
— Я не думал, что нам придется быть втроем, — отрезал он.
И вдруг: щелк… щелк… щелк…
Зак мгновенно понял, что все-таки попался. Но не успел ничего сделать — невидимый фотограф уже скрылся.
Зак взглянул на Лу-Энн, пораженный коварством своей бывшей невесты.
Лу-Энн тотчас же отступила назад, к постели. Привычным жестом взбила прическу и хитро улыбнулась.
— Я получила то, за чем пришла, Зак, — цинично рассмеялась она. — Если ты решил досадить мне, отказавшись жениться и отменив свадьбу, для которой мои подруги уже купили себе лучшие платья, то ты глубоко ошибаешься. Думал, так легко отделаться от меня? Не выйдет! Может, мне за тебя еще перед всеми извиняться?
Зак еле сдерживался, чтобы не ударить ее.
— Знаешь, Лу-Энн, я всегда считал, что верность друг другу — основа брака. Я не женюсь на такой дешевке, как ты!
— О, дорогой мой, я вовсе не такая дешевая, как ты себе вообразил. Ты заплатишь сполна за все. — И она погрозила ему пальцем. — Когда ты начал сотрудничать с моим папочкой, я была хороша для тебя. Я и папочкины деньги тебя вполне устраивали. Теперь ты, видно, задумал дельце покруче и пошел на попятную. Я знаю тебя, Зак. Ты похож на магнит, который притягивает к себе деньги. Только это тебя и интересует. Нашел бабу, у которой под землей залежи нефти, — и готов променять меня на нее. Сомневаюсь, что у тебя что-то с ней получится.
Лу-Энн оделась, оглядела себя в зеркало, но возле двери остановилась.
— Эти фотографии останутся у меня, — заявила она. — Своего рода страховка. Если ты вдруг забудешь прийти на репетицию нашей свадьбы, я позабочусь о том, чтобы твоя смуглая бабенка получила эти впечатляющие иллюстрации твоей верности ей. Ты поступил со мной столь мерзко, что я способна на все. И, помяни мое слово, сделаю это не моргнув глазом. Итак, увидимся в пятницу вечером.
Лу-Энн ухмыльнулась и вышла.
Стук ее каблуков раздался в холле, потом на ступеньках, на улице… Зак прислушался, пока не стало совсем тихо. Да, эта подлая женщина в гневе не остановится ни перед чем. Зак подумал об Анни, и ему стало не по себе. Каково ей будет узнать, что он солгал ей, сообщив о том, что отказался от женитьбы. Она никогда больше не сможет доверять ему и будет права.
Он присел на край кровати и стал обдумывать, что можно предпринять, чтобы предупредить беду. Но ничего путного не приходило в голову.
Было очевидно, что планом мести Лу-Энн руководил Картер.
Прошло два часа. Зак сидел в кресле, тщетно пытаясь хоть что-нибудь придумать. Лу-Энн и Хаскинс загнали его в ловушку. Ему даже не к кому было обратиться за советом. Даже родной отец ненавидит его… Неожиданно Зак вспомнил, что пригласил папашу на свадьбу. Хоть они и поругались крепко, он все-таки послал ему приглашение. Теперь надо поехать к нему и сообщить, что свадьба отменяется.
Будет ли он с Анни или нет, он должен послать Лу-Энн с ее грязным шантажом ко всем чертям. Он набрал ее номер и записал на автоответчик три слова: «Свадьбы не будет!» Он подспудно надеялся, что Лу-Энн постесняется посылать фотографии, на которых сама предстала бы не в самом лучшем виде. Впрочем, нет. Задуманный сценарий будет реализован в полной мере — есть ведь главный режиссер, Картер. Он было хотел позвонить Анни и предупредить ее, но вовремя остановился, поняв, каким дураком себя выставит.
Удрученный Зак выключил свет и вышел на улицу. Было душно и влажно. Сев в машину, он поехал к отцу. Возможно, папаша уже дома, для него, правда, рановато, но духота могла заставить посетителей казино разойтись по домам. Но даже если отец еще там, он вытащит его оттуда. Старик вряд ли обрадуется его визиту, но поговорить с ним придется.
В доме было темно, но в заведении напротив стоял шум, гремела музыка, слышался чей-то истерический смех. Зак решил сперва проверить в доме, прежде чем идти в казино.
— Папа! — крикнул он, открыв дверь.
— Чего орешь! — раздался голос отца совсем рядом.
Зак вошел в темную комнату, плотно закрыв за собой входную дверь. При свете фонаря с улицы было видно, что отец сидит на сломанном стуле, подперев голову рукой. Странно, но на сей раз старик был трезв как стеклышко. Да и взглянул он на сына не так враждебно, как обычно. В общем, Зак не мог припомнить, когда еще он видел отца в таком состоянии.
— Ты здоров? — спросил Зак. — Может, я включу свет?
Отец тяжело вздохнул и кивнул на ящик, служивший стулом.
— Не трогай свет и садись. Со мной все в порядке. Хочу посидеть в темноте и подумать немного.
— Хорошо, — сказал Зак. — У меня тоже есть над чем поразмыслить сегодня.
Так они молча просидели минут пять, пока наконец отец не обратился к нему:
— Слушай, что я скажу, Зак. Мне неприятно это признать, но ты оказался прав.
— Насчет чего? — удивился Зак.
Отец никогда раньше не делал подобных признаний.
— Насчет Картера и вообще этой его затеи. Все оказалось обычным надувательством. Я до сих пор никак не могу успокоиться: Картер меня облапошил.
— Не только тебя одного, — с горечью заметил Зак. — А ты в последнее время так доверился ему. Он был тебе как сын родной.
Зак тут же пожалел о том, что эти слова так неосторожно вырвались у него в ответ на признание отца. В глазах старика появилась настоящая скорбь.
— Просто смешно тебя слушать, Зак. Да пойми ты, я пытался использовать Картера, чтобы хоть как-то расшевелить тебя. Мы же с тобой никогда не были близки. Сам виноват!
— Ну и ну! — заметил Зак с долей сарказма в голосе, хотя ему и было больно услышать подобное заявление.
— Вижу, у тебя беда. Раненый детеныш всегда бредет домой, только на сей раз возвращаться некуда.
— Ты это о чем?
— Представь себе, Картер явился сегодня за моей долей вклада. Денег у меня, разумеется, нет, поэтому этот дом теперь принадлежит Хаскинсу.
Отец был в таком отчаянии, что едва сдерживался, чтобы не заплакать. Зак затаив дыхание слушал его.
— Если я не принесу ему деньги в течение трех дней, я буду обязан выехать отсюда. Надо же, на склоне лет должен отдать единственное, что у меня есть, — мой дом. И где мне прикажешь теперь жить?
Зак не верил своим ушам. Но он оказался прав: Картер использовал отца, чтобы напакостить сыну.
