– И что?
– Ну, ничего не добились, проехали, отправились своей дорогой. А через пару миль свернули с Шор-роуд на проселочную насыпную дорогу, видят позади фары. Ждали, что машина проедет, но она не проехала, а рубанула их сзади. Они не поняли, в чем дело. Прибавили скорости, а эта девчонка в машине колотит их и колотит прямо в бампер. Парни пытались удрать, увильнуть. Виляют, понимаешь, а она прицепилась и бьет их на скорости шестьдесят – семьдесят миль в час.
– Ну?
– Попробовали затормозить, только бок ободрали. Ничего не могли поделать, эта полоумная девка колотит их да колотит, причем назад подает на скорости в добрые семьдесят, как они оба клянутся. Она должна была видеть, что на перекрестке тупик, а за ним поле вспаханное. Ну, парни попробовали вильнуть, перелетели через заграждение, рухнули на пашню и три раза перевернулись.
– И что с ними случилось?
– Один в порядке, несколько порезов. А у другого обе ноги сломаны и какие-то внутренние повреждения.
– Откуда они знают, что это была она?
– Господи Иисусе, да ведь они ее видели.
– Я хочу сказать, они могли соврать.
– Ну конечно, когда у ее 'мустанга' весь перед всмятку ко всем чертям.
– Я думала, ты велел ему уехать, – сказала Нэнси.
– Кому?
Откинув с глаз волосы, она кивнула на столик Райана:
– Ну, сегодня, тому самому. Ты ведь знаешь.
– Вот чертов сын! Даже не верится, – отозвался Боб-младший.
Развернув широкую спину и туго обтянутые клетчатой рубашкой плечи, чтобы оглянуться, Боб-младший придвинулся ближе к девушке, и она легонько дотронулась до его руки.
– А он не торопится, правда? – заметила Нэнси.
– Да, пробыл здесь дольше, чем я ему разрешил.
– Может, решил остаться?
– Отвалит, когда я дубиной погоню его до хайвея.
– Может, он тебя не боится? – Она провела ладонью по его руке от локтя до плеча. – Видел, что этот парень сотворил с мексиканцем?
– Чего ему бояться? – буркнул Боб-младший. – Достаточно хоть какого-нибудь здравого смысла.
– Собираешься с ним потолковать?
– Если не уберется отсюда до нашего ухода.
Мистер Маджестик внимательно разглядывал свой стакан.
– Слушай, – сказал он, – я вот что думаю: не пойти ли тебе поработать в 'Бей-Виста'? – Он вскинул глаза на Райана, словно сам удивился собственным словам. – Эй, как считаешь? Сорок баксов в неделю... Нет, дам тебе пятьдесят, и еще получишь комнату, стол. Комната славная, можешь сам выбрать.
– А чего делать?
– Все, что понадобится. Красить, пляж чистить, чинить. У меня руки болят от артрита. Видишь, какие костяшки?
– До конца лета?
– До конца лета. А может, и дольше. Я подумываю не закрываться на охотничий сезон. Приму народ из Детройта, дам им хорошие комнаты, накормлю. Ты готовил когда-нибудь?
– Работал в одном заведении.
– Стряпал?
– Был главным по жарке.
– А после охотничьего сезона не знаю. Будь у нас хорошие горки для лыжников, да их все заграбастала туристическая компания.
– А кто там, только вы с женой?
– Она умерла два года назад. Дочка живет в Уоррене, приезжает с детишками пару раз в год. Ронни и Гейл, ее ребятишки. Это дочка мне все оборудовала, понимаешь, купила обои, диваны, картины и прочее.
– Ну, не знаю.
Девушка, сидевшая с Бобом-младшим, снова глянула на Райана, и у него вдруг возникло странное ощущение, будто она, вроде той официантки в красных штанах, все про него знает. Больше, чем он о ней. Райан видел, как она соскользнула со стула у стойки, как встает, глядя прямо на него, Боб-младший.
Мистер Маджестик наклонился над столом.
– Хочешь, скажу тебе кое-что?
