Через пару минут появится их сестра-подросток, чтобы за ними присматривать; потом придет отец, а попозже, около одиннадцати, выползет и мать. К тому времени выйдут почти все постояльцы 'Бей-Виста'. Сначала дети – вдруг они окажутся повсюду, – потом постепенно взрослые, обмениваясь приветствиями – 'Доброе утро!' – старательно выбирая шезлонги, передвигая их поближе или подальше, переставляя так, чтобы усесться лицом к бассейну, лицом к солнцу или отвернувшись от него.
Фишеры придут к бассейну.
И парочка из коттеджа номер десять, что прямо напротив, которая проводит тут медовый месяц, тоже придет к бассейну.
И семейство с маленькими черноволосыми ребятишками, возможно итальянцы. Их мать заведет разговор с миссис Фишер. У обеих женщин толстые ноги, они в пляжных костюмах и соломенных шляпах с рисунком на ленточках, напоминающим сосновые шишки.
Жильцы коттеджа номер один останутся у себя на лужайке, будут сидеть за столиком под зонтом, из тени наблюдая за своими детьми на пляже.
Две молодые пары из коттеджа номер одиннадцать – бездетные или, может, просто оставили детей дома. Они выстроили вдоль своей застекленной веранды стену из пустых пивных банок. (Вирджиния подсчитала и пришла к заключению, что к вечеру субботы их наберется больше ста.) Эти ребята в десять спустятся на пляж; около двенадцати кто-нибудь из мужчин принесет пива; в час все отправятся на ленч, в два вернутся, а в четыре снова начнут пить пиво и развлекаться. Мужчины все время болтают какую-то забавную ерунду, и все четверо заливаются смехом.
Рыжеволосая женщина из коттеджа номер девять, которая делает макияж и накрашенной купается в бассейне, выйдет со своей маленькой девочкой примерно в одиннадцать, хотя и до этого девочка выбежит несколько раз посмотреть на других детей. Иногда она выпрашивает разрешения спуститься на берег, поиграть в песке, но мать всегда говорит: 'Черил-Энн, сегодня слишком солнечно'.
Есть в 'Бей-Виста' и другие отдыхающие. Они живут в коттеджах, в номерах мотеля с видом на Бич- роуд, порой приходят к бассейну, порой – на пляж. Вирджиния Мюррей почти всех их знает в лицо, но не смогла классифицировать, а потому не сделала и никаких выводов.
Существует еще мистер Маджестик. Кажется, симпатичный. Не слишком образованный дружелюбно- грубоватый тип. Расхаживает повсюду в футболке и бейсбольной кепке, вечно торопится где-то что-то поправить, чего-нибудь передвинуть, например трамплин у бассейна, или проехаться по пляжу в бульдозере.
А со вчерашнего утра появился Джек Райан.
Теперь у Вирджинии Мюррей не осталось никаких сомнений – это тот самый парень с бейсбольной битой, фотография которого была опубликована в газете. Странно, что у нее до сих пор сохранилась эта газета, больше чем недельной давности. И вот вчера, заворачивая в нее корки от грейпфрута, она увидела его на снимке, а потом – здесь. Наблюдала за ним весь вчерашний день – точно тот самый.
Сидя на диване в голубом купальнике, она смотрела в витражное окно коттеджа номер пять, ожидая начала дневной деятельности, и старалась сообразить, кого же ей напоминает Джек Райан. По типу близок к парням, которые ходят в черных кожаных куртках. Есть какое-то сходство. Только он не грязный и нет в нем ничего непристойного. Дело в том, как он стоял. Словно вышел на бой с быками, совсем как тореадор на плакате 'Плаза де Торос в Линаресе', который висит у них дома в гостиной, – плотно сдвинув ноги, дугой выгнув спину, втянув щеки, глядя ниже своей груди, обводя быка вокруг себя.
Вирджиния не видела, чтобы он с кем-нибудь разговаривал, кроме мистера Маджестика, и пыталась догадаться, что будет, если она заведет с ним беседу, хоть отлично знала, что между ними нет и не может быть ничего общего. Однако позволила себе помечтать. Вообразила, как поздним вечером в одиночестве в коттедже номер пять читает в постели. Потом гасит свет и лежит в темноте. А через несколько минут раздастся звук – шорох, нет, скорее скрип двери. Она будет лежать в темноте с открытыми глазами и прислушиваться к тому, как кто-то движется в холле. Затем раздадутся шаги в коридоре, наконец, в дверях спальни возникнет темная фигура. Она спокойно дождется, когда он войдет, а уж потом включит свет. 'Чем я могу вам помочь?' – спросит Вирджиния. И окажется, что это Джек Райан. Он шагнет к ее постели с кухонным ножом в руке.
Нет, надо немножко подумать, что дальше. Еще не совсем ясно, что надо сказать. Голос должен быть ровным, не успокаивающим, но производящим именно такой эффект; глаза – смотреть прямо на него, выражая не страх, а понимание. Может быть, он постепенно успокоится. Положит нож. Сядет на край постели. Она начнет задавать ему вопросы, а он примется рассказывать о себе, о своей прежней жизни, о своих проблемах. Она будет слушать терпеливо, ничто ее не шокирует. Он попросит разрешения еще с ней поговорить, а она коснется его руки, улыбнется и скажет: 'Конечно. Но сейчас лучше бегите в постель и поспите как следует'.
Ну, что-нибудь вроде этого. Еще Вирджиния вообразила, как они оба сидят на берегу, однако этот эпизод лишь промелькнул. Такое случится позже. Время для этого наступит потом.
А пока, сидя на диване, она увидела, что Джек Райан появился в проходе между коттеджами номер десять и номер одиннадцать и в руках у него был длинный алюминиевый шест с тонкой сеткой на конце. Взглянула на часы. Девять двадцать.
Вирджиния смотрела, как Джек Райан опустил сетчатый сачок в воду бассейна и пошел вдоль бортика, вычерпывая опавшие листья и дохлых насекомых. Что-то сказал двум мальчишкам Фишер, те улыбнулись и прыгнули в воду, стараясь схватить сачок на конце шеста. Джек медленно двинулся обратно к глубокому концу бассейна, сосредоточившись на своем деле, локти расставлены, руки, удерживающие шест, напряжены. Теперь он был не тореадор, а лодочник, смуглый гондольер без рубашки, босиком, без ремня – у него конечно же должен быть большой черный широкий ремень и штаны не цвета хаки, отрезанные выше колен, а какие-то другие, что там носят гондольеры? Вирджиния никак не могла вспомнить. Она видела гондольеров четыре года назад вместе с мамой и папой, после окончания колледжа 'Мэригроув'.
Когда у бассейна появилась девочка-подросток, дочь Фишеров, Вирджиния Мюррей поднялась и пошла в спальню. Стоя перед зеркалом, набросила платок на голову, не глядя на свое отражение, но чувствуя, что на лице у нее выражение, полное какого-то ожидания. Повернулась, собралась выйти, но шагнула к окну у кровати, открыла задвижку, попыталась поднять снизу створку. Нет, не поддается. По-прежнему не поддается. Вирджиния вернулась в гостиную, накинула на руку свернутое пляжное полотенце, подхватила соломенную сумку и вышла из коттеджа номер пять, тихо прикрыв за собой дверь. Надела солнечные очки, оглядела небо, деревья – какое прекрасное утро! – и пошла к плавательному бассейну.
– Одни жучки да всякая белиберда, – сказал мистер Маджестик. – Завтра можешь прососать дно.
– Что еще?
