что тебе нужно вернуться, но побеседовать с ним стоило бы. Он может тебе понадобиться.
– Он так и разгуливает в этой ковбойской шляпе? – ухмыльнулся Гарри после короткого раздумья. – Нет, не нужен он мне. Я не вижу, каким образом они могут нас найти.
Его взгляд переместился, теперь он смотрел не на Джойс, а куда-то через плечо.
Джойс повернулась и увидела Роберта Джи.
– Гарри не думает, что они его найдут, – сказала она, когда негр приблизился. Сказала, обращаясь к нему как к другу, которого приобрела по пути из Милана, как к человеку, которому верила.
– Я только что собирался заметить, – сказал Роберт Джи, – что вам обоим следовало бы находиться в доме. Там наверху есть участок дороги, с которого просматривается как раз то место, где мы сейчас стоим.
– Сперва меня будут искать в городе, – возразил Гарри, – и только потом им может взбрести в голову подняться по этой дороге. Я знаю место, о котором вы говорите. Сад оттуда действительно виден, но все это так, ну, – Гарри щелкнул пальцами, – на какую-то долю секунды, если едешь. Чтобы кого-нибудь разглядеть, нужно точно знать, куда смотреть, а к тому же иметь бинокль.
– Хотите, я дам вам совет? – спросил Роберт.
– Давайте, какой?
– Идите в дом. И выходите оттуда только ночью.
– Мой телохранитель, – объяснил Гарри, повернувшись к Джойс. – И мой повар. С одной стороны, охраняет мою жизнь, а с другой – пытается покончить со мной при помощи тушеных макарон.
Ни Роберт, ни внимательно смотревшая на него Джойс не улыбнулись.
– Я не шучу, – сказал Роберт. – Вы, вероятно, считаете, что в таком возрасте можете позволить себе отчаянное поведение, вроде как вам насрать на то, что с вами будет. Возможно, я ошибаюсь, я ведь не знаю, что у вас в голове, и не намерен угадывать. Но здесь нахожусь и я. Вы это понимаете? Здесь я, а теперь здесь еще и Джойс. Мы видели этих людей, которые, как говорит Джойс, хотят вас убить. Я знаю, что они настроены решительно. Вы это понимаете? Поэтому и мы должны быть серьезны. Если они заявятся сюда с пушками, то перестреляют всех, кого найдут. Вот вы их знаете, так скажите, прав я или нет? Что это за люди?
Джойс увидела, как Гарри прищурил глаза, наморщился, словно глядел на солнце. Гримаса была преувеличенной, неестественной.
– Что вы, собственно, хотите сказать? – спросил он. Словно не понял. Представление устраивает.
– Только то, что сказал, – искренне удивился Роберт. – Разве я не ясно говорил? Я пытаюсь убедить вас отнестись серьезно к ситуации и уйти в дом, делать так, как я советую. Вы же не думаете, что случится с окружающими, со мной и Джойс, если эти люди узнают, где мы все находимся, и явятся сюда, как я сказал, с пушками.
– Вам хорошо известно: быть телохранителем – значит идти на определенный риск, – сказал Гарри. Он смотрел на Роберта все с тем же прищуром. – Именно поэтому вы и ходите с пистолетом. Ведь вы не будете с этим спорить?
– Я всегда понимал, – ответил Роберт, – что, подставляясь за плату, обязательно рискуешь. Но рисковать сверх того, за что получаешь деньги, мне совсем не нравится.
– Ну вот, теперь все понятно, – ухмыльнулся Гарри. – Фактически вы сообщаете мне, что того, на чем мы сошлись, пяти бумажек в неделю, мало. Поняв, что за деньги, возможно, придется поработать, вы сразу же решили пересмотреть условия. А если не получите желаемого – повернетесь и уйдете. Ведь так? Я спрашиваю потому, – пояснил Гарри, – что, по всей видимости, знаю вас не так хорошо, как мне казалось. Другие люди, люди, с которыми я общался всю свою жизнь, ведут себя иначе. Если им платят за какую- нибудь работу, они ее выполняют. Их слову можно верить. Роберт покачал головой.
– Вы ничего не поняли, Гарри, – устало возразил он. – Возможно, вы прикидываетесь, будто не понимаете, чтобы поспорить. Хотите сделать вид, что не испугались, вот и говорите так, словно вам на все наплевать. И я вполне понимаю вас, Гарри, понимаю, почему вы так себя ведете. Но я не собираюсь здесь оставаться, если вы будете продолжать в том же духе, ведь ваша неосторожность увеличивает шансы этих парней. Вы понимаете, что я говорю?
– Я понимаю, что вы говорите, – ответил Гарри, – и очень хорошо понимаю. При первых каплях дождя цена на зонтики поднимается, верно? Если я не заплачу вашу цену, вы уйдете, вы ведь свободный человек и имеете право делать все, что вам заблагорассудится.
Джойс захотелось его ударить.
– Деньги здесь абсолютно ни при чем, – снова покачал головой Роберт. – Все дело в том, как вы себя ведете.
– Ну и можете походить, поискать чего получше, – продолжил Гарри, словно не расслышав последних слов Роберта. – Сходите, например, к этим ребятам, которые меня ищут. Не исключено, что они заплатят больше.
– Вы еще хуже, чем я думал, – сказал Роберт и повернулся, собираясь уйти.
– Подождите, – вмешалась Джойс. – Ты что, снова начал пить? – спросила она, повернувшись к Гарри.
Тот тоже повернулся к ней – медленно, явно подбирая слова для ответа. А затем вызывающе склонил голову набок.
– Почему ты это говоришь? – Он смотрел на нее вопросительно и подчеркнуто серьезно. Роберт Джи остановился.
– Потому что знаю.
– Нет, ты подожди, – сказал Гарри. – Пью я или нет, мне хочется знать, почему ты это спросила.
– Да все же ясно как Божий день. Ты очень серьезен, пытаешься рассуждать логически, напускаешь на себя умный вид, а в результате сам на себя не похож. После стольких-то лет я как-нибудь могу понять, когда ты притворяешься.
– Но ведь ты не скажешь, что я пьяный.
– Не пьяный, а, как ты это называешь, в норме. Пьешь умеренно, только чтобы расслабиться, уберечь себя от нервного срыва. Помнишь, как ты это объяснял? – Она почти улыбалась. – Я не говорю, что тебе не надо пить. Я говорю только, что ты пьешь.
– В прошлое воскресенье я немного выпил, – признался Гарри. – У меня как-то не получалось разговаривать с людьми, и я не мог раскачаться, ну и... в общем, мартини я не пил, только скотч с минералкой. Да и вообще, они здесь представления не имеют о том, как делается настоящий мартини. Это, значит, было воскресенье. Ну а потом, всю прошлую неделю, я ни разу не принимал больше двух доз в день, ну и пару стаканов вина к обеду. Вот ты спроси Роберта. И я снова стал таким, как в прежние дни, после прохождения – как это там называется? – адаптационного периода.
– А не успел ли ты, – поинтересовалась Джойс, – за то самое время, когда проходил адаптацию, рассказать кому-нибудь, где живешь?
Глава 14
Вечером Рэйлен спустился в бар гостиницы, не зная еще толком, что именно будет пить. Он уже успел выяснить, что «Дайет-райт» и «Доктор Пеппер» – напитки здесь неизвестные, равно как и «Маунтин- дью». Кока, пепси и «Севен-ап» были в наличии. Рэйлен уселся за старую, темного дерева стойку, взглянул на свое отражение в зеркале, попросил пепси – нет, льда не надо, налил себе стакан, выпил половину и почувствовал, как защипало во рту и увлажнились глаза. Он очень устал за день.
У Рэйлена была с собой фотография из полицейского досье Гарри, и он показывал ту ее часть, где тот был анфас, во всех кафе по Виа-Венето, и некоторые официанты, узнавая, кивали: да, американец.
– Да, американец, у которого фамилия как название реки в Тоскании, – сказал помощник управляющего гостиницы. – Только пишется по-другому.
К удивлению Рэйлена, никто не припоминал каких-либо высказываний такого обычно разговорчивого Гарри. Зная, что Гарри бросил пить, Рэйлен исключил из расспросов бары, но сейчас у него появилась новая мысль: а ведь ты, Гарри, не совсем, а почти не пьешь и попал в новое место. При виде фотографии коротышка бармен кивнул, ни секунды не задумываясь.
– Вы знаете его, да?
– Конечно, это синьор Арно.
