– Постараюсь запомнить, – сухо ответила она.
Когда принесли багаж, Рэнсом вышел – однако через несколько минут снова заглянул к ней в комнату.
– Да, совсем забыл: мы приглашены на ужин сегодня вечером самим Веракрусом. До этого времени я тебе не понадоблюсь?
– Мадлен покачала головой:
– Мне нужно позвонить в несколько мест – переговорить со здешними юристами и подтвердить, что уже завтра я готова начать работу. И еще созвониться со своим секретарем в Нью-Йорке.
– В таком случае… Видишь ли, Веракрус, зная, что я сегодня приеду, оставил для меня специальное сообщение, в котором просит проверить систему охраны, которую я установил в его дворце в прошлый раз. Этим я и займусь до обеда. – Рэнсом протянул ей свой сотовый телефон: – Если я зачем-нибудь тебе понадоблюсь, сообщи. Я тут же приду.
Мадлен кивнула.
Рэнсом посмотрел на часы:
– Зайду за тобой около семи по местному времени. Отдыхай.
Через несколько минут в дверь тихонько постучали. Открыв, Мадлен увидела стоявшую на пороге девушку – приставленную к ней служанку-горничную. Та, приветливо улыбнувшись, заговорила по-испански. Мадлен плохо знала этот язык, однако девушку поняла – та предлагала свои услуги: распаковать чемоданы, помочь переодеться… Мадлен вежливо отказалась: ей не нравилось, когда кто-то чужой рылся в ее личных вещах, к тому же сегодня это уже было однажды проделано – охранниками у ворот в президентский дворец.
Мадлен выросла в очень богатой семье, однако система безопасности во дворце представлялась для нее чем-то совершенно новым: раньше она никогда ни с чем подобным не сталкивалась. Пожалуй, мимо приборов охраны, установленных Рэнсомом, не пролетел бы даже микроб, не говоря о человеке. Неужели можно здесь жить! Как же должны тебя ненавидеть, чтобы ты устроил себе такую жизнь!
Отослав горничную, Мадлен сделала несколько телефонных звонков своим деловым поверенным в Монтедоре. Потом распаковала вещи и приняла душ. Когда она сушила волосы под феном, то вспомнила об обещании, данном Престону – позвонить ему в Нью-Йорк, как только она прилетит в Монтедору. Переводя стрелки часов, Мадлен сняла трубку и, поговорив с оператором, дала ему номер Престона в Нью-Йорке.
Конечно, тот был очень рад ее слышать, однако по его тону Мадлен поняла, что кто-то сидит у него в офисе и ему не до нее. Поэтому она постаралась быть как можно более краткой. Когда же Престон выразил надежду на то, что в скором времени она снова с ним свяжется, Мадлен тактично ушла от прямого обещания. Поговорив с ним, она положила трубку. И приняла решение.
Нет, она не выйдет за него замуж! Она не любит его и даже представить себе не может, что должна провести жизнь вместе с этим человеком. Сейчас она предпочла бы остаться одинокой, чем быть с тем, которого не любила. Это решение казалось ей теперь настолько ясным и очевидным, что она не понимала, зачем раздумывала над предложением Престона. Конечно, она успела привязаться к нему и сожалела о том, что причинит ему боль своим отказом.
Честно говоря, Мадлен не нравилось, как она вела себя с Престоном в последнее время. Разумеется, легче всего было списать вину на него – однако кто заставлял ее огрызаться и постоянно ему грубить? Кто вынуждал ее лгать и приглашать его провести с ней ночь? Мадлен поежилась, вспомнив об этой последней ночи. Нет, Престон здесь совершенно ни при чем. Вся ответственность лежит только на ней.
Мадлен кивнула собственным мыслям и, посмотрев на себя в зеркало, начала укладывать волосы. Мадлен
Баррингтон умела отвечать за свои поступки. Разумеется, ей не слишком нравилось признаваться в собственных ошибках, которых, в конце-то концов, было не так уж и много. Однако на этот раз она честно признала, что вина за все происшедшее между ней и Престоном лежит исключительно на ней. Нет, ей вовсе не было сейчас легко. Кто же любит признаваться в собственных ошибках?
Когда течение жизни Мадлен нарушала какая-то неприятность, то она – за исключением случая, связанного с человеком, который в данный момент проверял систему охраны в президентском дворце, – всегда быстро принимала нужное решение.
И теперь она отчетливо осознала, что наилучшим выходом из сложившейся ситуации и для нее, и для Престона стал бы ее немедленный и решительный отказ. Мадлен уже начала мысленно подбирать слова, которые она ему скажет, постараясь причинить при этом как можно меньше боли. Она будет с ним тактична и любезна. Хотя такое поведение показалось бы ей смешным, если бы речь шла об отношениях с Рэнсомом.
Впрочем, разговор с Престоном придется отложить до возвращения в Нью-Йорк. Глупо решать такие вопросы по телефону. Она должна сказать это ему лично, с глазу на глаз.
Глава 8
Ровно в семь часов раздался стук в дверь. Похоже, пунктуальность – отличительное качество Рэнсома. «Наверное, это единственное, что у нас с ним есть общего», – рассеянно подумала Мадлен. Она открыла дверь.
– Привет, ты… – Рэнсом внезапно замолчал, не сводя с нее изумленного взгляда.
Мадлен была в черном облегающем платье до колен. Его глубокий вырез украшала белая атласная отделка. Мадлен посчитала такой наряд подходящим для формального знакомства с президентом Монтедоры. Однако, судя по взгляду Рэнсома, он думал о более интимных вещах. У нее в одно мгновение пересохло во рту, когда она посмотрела в его ярко-зеленые глаза. Мадлен залилась краской. Сердце ее застучало быстрее. Она вспомнила, что однажды он уже смотрел на нее так. Более того, она точно помнила, что произошло в следующий момент.
– Я готова, – произнесла наконец Мадлен деревянным голосом.
Рэнсом глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться:
– Симпатичное платье…
Стараясь не смотреть в его сторону, Мадлен опустила голову.
– А на тебе – тот самый галстук, – выпалила она неожиданно для самой себя.
Рэнсом нахмурился.
Мадлен, заметив это, стиснула зубы. Господи, почему же рядом с ним она не следит за собственными словами?
– Это мой единственный галстук, – пояснил он. – За исключением черного, который я надеваю на свадьбы и на похороны…
– Да-да, я помню, – прервала его Мадлен не без некоторого высокомерия в голосе. Она испугалась, что он тоже вспомнит о той ночи, а ей не хотелось больше никаких воспоминаний. Не сейчас.
– Идем? – обронил он.
Мадлен кивнула. Выйдя из ее комнаты, они пошли по огромному, длинному коридору, потом спустились вниз по лестнице и оказались в большом, со вкусом обставленном холле. Пройдя его, Мадлен и Рэнсом вышли в небольшой внутренний дворик президентского дворца, где им предложили напитки. Веракруса еще не было, но Мадлен насчитала человек двенадцать.
Сделав глоток из бокала, который любезно поднес ей Рэнсом, Мадлен не без удивления заметила:
– Французское шампанское! И довольно приличное.
Советники президента по международным вопросам имеют вкус к жизни, – сказал Рэнсом тихо, чтобы никто из окружающих их не услышал.
– Иностранные советники? – удивилась Мадлен.
– Именно.
– А тебя это не волнует? С точки зрения безопасности?
– Если ты спрашиваешь, поддерживаю ли и одобряю ли я все действия клиента, то я, разумеется, отвечу «нет». Моя задача – чтобы люди оставались целыми и невредимыми. И признаться, работу свою я
